— Отлично.
Но, конечно, это было не совсем так. О, в основном дела действительно шли прекрасно. Просто замечательно, если вдуматься! Фред Хартон арестован. Марибель и Никалс собираются пожениться на следующей неделе. К сожалению, это нарушило планы Памелы относительно приема в саду у фонтана.
Она налила себе чашечку кофе и принялась рассматривать новые салфетки, когда послышался звонок у входа.
— О, хорошо, — прошептала Памела, с облегчением отвлекаясь от преследующих ее мыслей. Если бы только поставщики знали, что спасают ее от отчаяния! — Наверное, привезли фарфор. Во всяком случае, я очень на это надеюсь… Входите! — крикнула она.
— Можно? — Роналд стоял на пороге, обольстительно улыбаясь. — Но если ты занята, я могу заглянуть попозже.
Она не заметила его игривого тона. О нет, не надо заходить позже! Оставайся! — промелькнуло в голове Памелы. Она бездумно шагнула вперед, ухватила его за рукав темного пальто и втянула внутрь. И только теперь поняла, что не знает, почему он здесь. Она просто была очень рада видеть его.
— Надеюсь, это в самом деле ты, Рон, — сказала Памела. — Надеюсь, я не сплю…
Роналд продолжал улыбаться.
— Интересная мысль… — Его глаза смотрели нее — темные, пристальные.
Он снял пальто и повесил на спинку стула.
— Ты останешься? — с надеждой спросила Памела.
— До тех пор, пока ты мне позволишь.
— Не понимаю, — пролепетала Памела; она любила его, но… — Ты не хотел видеть меня в больнице, а теперь говоришь, что хочешь остаться… навсегда?
— «Навсегда» — это твое слово, Памела. Я сказал: пока ты мне позволишь. — Взгляд скользил по ее лицу, восхищенный, жадный. — Но позволишь ли ты мне остаться так надолго? Навсегда?
Да! Слезы застлали ей глаза. Навсегда!.. Но он же прогнал ее из больницы!
— Почему ты здесь, Рон?
— Ты имеешь в виду, помимо того, что мама прислала меня сюда за рецептом, который ты ей обещала? Кажется, это был горчичный соус…
Боже, благослови Энни О'Коннел! Памела не могла не улыбнуться.
— Да. Помимо этого.
— Четыре слова. — Он поднял четыре пальца и прошептал: — Я скучаю по тебе.
Она почувствовала, как тепло заструилось по ее телу.
— Я тоже скучала, Рон.
— В прошедшем времени? А сейчас ты тоже скучаешь?
Памела почувствовала, что у нее подгибаются колени.
— Еще не знаю. Это зависит от того, что будет дальше.
Он оглянулся назад, потом снова посмотрел ей в глаза. Памела задрожала.
— Я должен объяснить кое-что, — пробормотал Роналд.
Боль иглой вонзилась в ее сердце. На глаза снова навернулись слезы.
— Почему ты не позволил мне взглянуть на тебя?
— Я сошел с ума.
— Прости, — сказала она в отчаянии. — Я вела себя просто ужасно. Я должна была…
— Сошел с ума от страха, потому что тебе могли причинить вред, Памела, — перебил он. — А не потому что ты сделала что-то не так.
— Но я пренебрегла всеми правилами, и…
— Ты никогда не сталкивалась с настоящей опасностью, — заметил он. — Ты не могла осознать, насколько все серьезно.
Она открыла рот, чтобы ответить, но не сумела найти нужных слов. К тому же он сказал все за нее:
— Ты вскружила мне голову, Памела, так, что я пренебрег моими обязанностями. Это могло стоить нам жизни. Я не хотел, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
— Иногда все же что-то случается, и уже ничего невозможно исправить.
Его губы изогнулись в улыбке.
— А иногда мы думаем, что ничего не исправишь, но ошибаемся.
Памела вспомнила о своей матери, потом — о том ужасном дне, когда Хартон выстрелил в Роналда, и было еще не ясно, выживет ли он…
— Мы можем наслаждаться тем, что имеем, — произнесла она и добавила после паузы: — Каждый день…
— Каждый день, — согласился он.
— Я надеялась, что ты вернешься, — сказала Памела. — Надеялась, что ты простишь меня… — Ее голос прервался. — Я хотела как лучше, Рон. Хотела сделать все правильно. Ты замечательный! Я хочу стать той женщиной, которая…
— Ты и есть та женщина, — перебил он. — Не старайся быть лучше. Ты сделала меня счастливым. Неужели ты до сих пор не поняла этого?
У нее перехватило дыхание.
— Ты так считаешь?
— Да. И я могу сделать счастливой тебя.
— Уже сделал.
Роналд обнял ее за талию и, приподняв, посадил на столик.
— Я скажу тебе, что мне нравится. — Он мягко опрокинул ее на спину. — Я скажу, о чем уже давно мечтаю.
— Рон… — Памела вздрогнула, когда ее спина коснулась холодной поверхности стола. — Может, снимешь пиджак?
Его глаза озорно блеснули.
— А как насчет юбки и блузки?
Она засмеялась сквозь слезы, когда Роналд стянул с нее юбку, и спросила:
— А твое сердце?
— Врач сказал, что жить буду, — усмехнулся Роналд.
— Ты спрашивал врача, можно ли тебе заниматься сексом?
— Конечно.
— И что он ответил?
— Он сказал… — Роналд расположился между ее ног. — Он сказал, что, если я не сделаю этого как можно скорее, Памела, мое состояние резко ухудшится.
Она рассмеялась.
— Правда?
— Да. Мое сердце разорвется.
— Итак, ты собираешься заняться любовью? — прошептала Памела.
— Любовью… — отозвался он, и его губы коснулись ее шеи. — Именно так. Ты выбрала самое верное слово.
Горячие руки обвили ее.
— Да?
— Да, — прошептал он, касаясь губами ее виска. — Да… Потому что я люблю тебя, Памела…
Джошуа Гарди откинулся в кресле, раскуривая свою любимую трубку. Сегодня Роналда О'Коннела должны были, выписать из больницы. Знает ли об этом Памела?
Последние две недели его дочь пребывала в отчаянии, но Джошуа не слишком переживал. Кому, как не ему, было знать, что беспокоиться не о чем? А душевные переживания только укрепляют любовь и делают миг воссоединения еще слаще.
Сегодня все должно решиться. Несомненно, Роналд зайдет за Памелой в ресторан, а затем…
