– В Англии ты вряд ли смог бы оставить свои вещи без присмотра, – заметила Диана, оглянувшись на палатки.
– Я уверен, что с этим все будет в порядке. Но мы, киприоты, конечно, не святые. Во всяком случае, мужчины. Слишком влюбчивые, как говорят.
Вспомнив Пола и его суровость, Диана засомневалась и хотела вежливо возразить, что не все они такие, но вовремя остановилась, чтобы не вызывать у Михаила подозрений, заметив лишь, что это, наверное, можно оправдать их жарким климатом. Михаил рассмеялся:
– Я тоже так считаю. Правда, зимой здесь бывает чертовски холодно, но от этого наш врожденный пыл не ослабевает. Кстати, хотя мы можем всеми способами домогаться жены соседа, его пожитки остаются, как правило, в неприкосновенности.
– Знаю, – заметила она, – я много раз видела оставленные на улице велосипеды на специальных подставках. В любом английском городе они бы испарились через секунду.
– Надеюсь, что у нас так никогда не будет. Но если бы даже по округе шастали воры, вряд ли они стали бы искать добычу в уединенном месте на берегу Акротири. Шумные базары Лимасола – вот подходящее место для их охоты.
Мария и Нико, управляющие скромным кафе «Марнико», приняли странников очень тепло. У них не оказалось ванной комнаты, но для Дианы женщина приготовила таз с горячей водой и проводила девушку в свою просторную чистую спальню, дав кусок большого желтого мыла в придачу. Михаил же отправился за дом, где умылся под краном.
С помощью небольшой косметички Диана привела себя в цивильный вид, но, как то же самое смог сделать привередливый Михаил, Диана не представляла. Его черные волосы были приглажены, одежда очищена от пыли, а старая бритва Нико бесследно уничтожила однодневную щетину.
Диане понравилась еда, приготовленная во дворе на вертеле, и дружелюбная пожилая пара, которая умилялась, обнаружив, что чужестранка может говорить на греческом. Диана с грустью подумала о том, как было бы здорово, если бы ее попутчиком стал Пол, но быстро подавила эти постыдные мысли. Экспедиция, как она сама рассчитывала, должна вернуть ей душевный покой, так что нечего думать о рыжеволосом археологе.
После ужина Мария ушла в кафе, вспомнив о других посетителях, а Нико присоединился к гостям, чтобы выпить с Михаилом стаканчик бренди. Диана же потягивала свое любимое вино «Коммандария». Нико давал им полезные советы, и девушка пыталась понять из его речи как можно больше, хотя тот говорил слишком быстро и к тому же на местном диалекте, так что она упустила многое из сказанного.
Михаил, заметив это, перевел ей некоторые фразы на английский, который Нико явно знал, так как время от времени кивал в знак согласия.
– Нико бранит меня за то, что я взял тебя в такую длительную и опасную для этого времени года экспедицию, – пояснил Михаил. – Если бы Мы приехали немного раньше, то увидели бы множество прекрасных птиц на озере, не карабкаясь по скалам.
– Правда, правда! – воскликнул Нико, и его черные глаза возбужденно заблестели.
– Это на самом деле так, – согласился Михаил. – Розовые фламинго на бирюзовой воде – это великолепное зрелище! Я пытаюсь объяснить ему, что сокол элинор, который нас интересует, гнездится на прибрежных скалах только летом.
– Но он не так красив, как другие птицы, – заметил Нико по-английски, запинаясь на каждом слове.
– Однако за хорошие снимки этой птички я получу неплохие деньги, – упорствовал Михаил.
– Они тебе не понадобятся, если ты сломаешь шею или утонешь! – быстро и взволнованно воскликнул Нико на греческом, и Михаил был вынужден вновь поработать переводчиком.
– Ничего не случится, – заверил он старика.
В это время Мария попросила мужа помочь ей в кафе, а Михаил, посмеиваясь, повернулся к Диане:
– Эти селяне, которые не выбираются за пределы своих окрестностей, если не считать случаев паломничества, и знать не хотят о прелести риска. Мне иногда кажется, что при всей своей христианской набожности они до сих пор чтят древних богов и богинь.
Провожая молодежь на озеро, пожилая пара неодобрительно качала головами. Старики твердили, что это опасная глупость – карабкаться по вероломным отвесным скалам в поисках каких-то там птиц. Тем более, что есть они этих соколов не собираются. Мария сокрушалась, что такая красивая и утонченная молодая леди будет спать на жесткой холодной земле, как бродяга. Она пугала, что к утру тело девушки будет все в синяках, и спрашивала: не боится ли она змей? Люди видели их в тех местах! И добавила, что, если Диана передумает или ей станет там неудобно, пусть Михаил привезет ее обратно. Они с мужем радушно примут странников и оставят у себя так долго, как им захочется.
И вновь Диана не поняла большую часть того, что говорила добрая женщина. Акцент у Марии был еще сильнее, чем у Нико. Девушка смогла уловить только то, что пожилые люди предостерегали их от опасной экспедиции, в ответ на что Михаил беззаботно рассмеялся, и сделали какое-то предложение, которое он воспринял с благодарностью, но твердо отказал.
На обратном пути к озеру Акротири он объяснил Диане, что супруги предложили им воспользоваться свободной спальней.
– Боже мой! – пораженно воскликнула она.
– Это все наши греческие традиции, – смутился Михаил. – Гостеприимство здесь считается священным долгом. Ты же не раз слышала приглашение: «Kopiaste!» – оно переводится примерно как: «Входите, пожалуйста!»
Немного помолчав, Диана сухо обронила:
– Они, видимо, не видят никакой разницы между ночевкой на свежем воздухе в отдельных палатках и отдыхом в одной постели.
– Не сердись на меня, Диана, – попытался он успокоить спутницу, – но я сказал им, что мы помолвлены. Греки-киприоты, особенно их класса, не имеют ничего против того, чтобы обрученная пара спала вместе до свадьбы. Даже священники не осуждают этого.
– Знаю. Они считают, что помолвленные так дают обет. Но ты не имел никакого права, – возмущенно заявила она, – лгать им, не получив моего согласия!
– Моя дорогая, ты, вероятно, никогда их больше не увидишь. А милые старики об этом никому не расскажут. Я сказал им, что это секрет, поскольку наши семьи против брака.
– У тебя богатая фантазия, – резко бросила Диана. – И это после уверений, что ты будешь обращаться со мной как с Девой Марией!
– Что я и делаю, – холодно возразил он. – Зря мы отправились к Нико. Я совсем забыл, как греки смотрят на такие вещи, поэтому и приврал. Теперь я могу только надеяться, что ты не будешь вспоминать об этом. Ведь ничего плохого не случилось?
Диана пожала плечами и промолчала, все еще раздраженная его поведением, а еще больше собой. Она вела себя как инопланетянка, когда пыталась из-за собственной слабости избежать несчастья. Теперь же старомодная пара смутила ее суровой правдой жизни, и девушка не видела выхода из создавшегося положения.
Немного отклонившись от своего пути, они полюбовались Колосси, крепостью пятнадцатого века, где крестоносцы создали любимое вино Дианы «Коммандария». Однако ехать туда было слишком поздно, развел руками Михаил. В сумерках они ничего не разглядят, кроме огромных башен, смутно маячивших в темноте.
– Ты увидишь ее поближе, когда поедешь здесь с Полом, – сдержанно заметил Михаил. – Он решил провезти тебя по этому пути и загрузить обширной археологической информацией. Пол не станет предлагать тебе ночевку под открытым небом, хотя с удовольствием поспит в палатке сам. Тебя же устроит в респектабельном отеле.
Он говорил обиженно и раздраженно, и Диана решила не отвечать на его выпады. Ее мысли уже приняли другое направление. Поедет ли она еще в какую-нибудь экспедицию с Полом? Хочет ли она сама этого? Диана уже в этом сомневалась. Когда погиб ее муж и открылась горькая правда, знакомые говорили, что она стойкая женщина. Но сможет ли она выдержать близость Пола, когда тот женится на Амаранте? Конечно нет! И все эти мечты о нем – просто безумие.
Диана чувствовала, что своим поведением она унизила Михаила. В этом парне всегда было что-то от
