денежек – и устроила встречу с ним. Перешла дорогу, как она любила говорить.
– Да уж… – понимающе кивнула Алена.
– Малгожата удивилась, обнаружив, что Шарль де Флао молод и красив, и подумала: а почему бы не завладеть им? Ведь он был холост! Малгожата распустила перья, как она умела это делать, однако… однако Шарль де Флао, оказывается, был наслышан о своих польских кузенах, которые трепали имя их общего предка на всех перекрестках, ну, и о своей шалой кузине знал. Причем много плохого знал: каким– то образом слухи ходили-ходили и дошли до Парижа. Возможно, через эмигрантские круги, в которых прознали про ее заигрывания с «красными панами». И ничего, кроме презрения, Малгожата у Шарля де Флао не вызывала. Как всякий француз, он с удовольствием строил глазки красавице, но жениться… О нет! Он и сам был красавцем, Шарль де Флао, и хорошо знал женщин. Он твердо решил, что любовница может быть роковой женщиной, но жениться надо на женщине порядочной. И вот Малгожата совершенно случайно познакомила его с Зоей, и Шарль в нее мгновенно влюбился. Он вообще был человек пылкий, романтический, порывистый. И когда узнал Зоину историю – очаровался. Уж не знаю, сильно его любила Зоя или нет, думаю, она Льва никогда забыть не могла, однако жизнь есть жизнь, и Шарль де Флао ей все-таки нравился. Он сделал предложение, она вышла за него замуж и стала мадам де Флао. Спустя год у них родился сын Лео.
– Лео! – вскрикнула Алена. – Лев!
– Я же говорила, что Зоя никогда не могла его забыть, – усмехнулась Марго.
– Странно, что Малгожата спокойно позволила ей увести такого выгодного жениха, – пробормотала Алена.
– Кто тебе сказал, что спокойно? – хмыкнула Марго. – Просто сначала она ничего поделать не могла, но решила, что все равно свое возьмет. Не сомневалась в этом! Зоя была хорошей женой, верной, но она не любила Шарля, и он чувствовал. Он был пылким мужчиной, ему была нужна пылкая женщина. Лео только что родился, Зоя болела, была занята ребенком, а Малгожата дневала и ночевала здесь, в Эриво…
– Так они жили здесь?! – изумилась Алена.
– Разумеется. Де Флао выкупил нижний этаж замка, едва вернулся из Англии. Словом, Малгожата влезла к нему в постель, а потом и в сердце. Она его скрутила, как говорится, в бараний рог, играла им, как хотела. Твердости духа Шарля хватило ненадолго, он уже проклинал себя за то, что женился на Зое, но бросить ее не мог – ведь рос сын… Тем временем Малгожата, эта ведьма, – Марго восхищенно хохотнула, – которая в России, ты сама читала в воспоминаниях Зои, спала с каждым-всяким и не беременела, здесь моментально зачала от де Флао. Об этом стало известно Зое… и на другой день она уехала из Эриво. Шарль пытался ее вернуть, но она сказала, что пусть выбирает: или она, или Малгожата. К несчастью, он уже не мог расстаться с Малгожатой. Пытался отнять у Зои сына… Тогда Зоя встретилась с Малгожатой и сказала, что отдаст ей Шарля, но пусть ей оставят Лео. Именно этого и хотела моя дорогая бабуля! Зоя стала жить в Париже с сыном. Деньги де Флао ей давал. Процедура развода тянулась восемь лет! Во Франции это и теперь долгая история, а уж в те-то времена… Наконец свершилось. Лео было тогда девять лет. Дочери Малгожаты и Шарля – семь. Ее назвали Софи, однако Малгожата звала ее на польский лад Зофья, и мать сама себя только так называет. А еще Малгожата иногда кликала ее, тоже по-польски, Жоськой, чего мать не выносила, бесилась… Но это я к слову. Итак, де Флао женился на Малгожате, они вместе прожили еще семь лет – бабка клялась, что жили они счастливо, хотя, думаю, было не совсем так. От меня все скрывали… Вообще это была позорная тайна, однако поговаривали, будто де Флао от того «счастья» покончил с собой. Обставил он свою смерть как надо, все были убеждены, что он просто-напросто утонул, однако… Они в то время отдыхали в Ницце: он, Малгожата и Жоська. И вот в один из дней они узнали от знакомых, которые только что приехали из Парижа, что Зоя умерла. Оказывается, она долго болела, у нее было плохо с почками еще со времени бегства из России, болезнь прогрессировала, и вот очередной приступ свел ее в могилу. Ей было около сорока, Лео шестнадцать. Де Флао ничего не знал о ее болезни… Он немедленно уехал в Париж и встретился с сыном. Тот говорил с ним вежливо, однако наотрез отказался жить вместе с отцом. И принять от него помощь отказался. Сказал, что мать умерла, и спасибо де Флао за то, что ее поддерживал. А Лео от него ничего не нужно. Судя по всему, разговор у них был очень тяжелый. Можно себе представить! Шарль вернулся в Ниццу, вечером пошел искупаться – и не вернулся. Утонул. Тела его не нашли, только одежда лежала на берегу. Малгожата приложила немало сил, чтобы Лео не получил ничего из наследства, однако зря старалась: он сам ничего не захотел брать.
– А как его жизнь сложилась? – спросила Алена.
Марго пожала плечами:
– Ничего не известно. Но бабка что-то знала… Ее порою бросало в припадки сентиментальности, она даже сыщиков нанимала за ним следить, выведывать все, что можно и нельзя, о его жизни, однако нам мало что говорила. В войну Лео, конечно, был в Resistance, боролся с бошами, потом одно время намеревался уехать с семьей в Россию, но одумался, остался. Это все, что мне известно. Мать его боялась… она-то была во время войны на другой стороне.
– Хотел уехать с семьей? А где теперь его дети? – допытывалась Алена.
– Да откуда мне знать? – раздраженно пожала плечами Марго.
– Хватит! – раздался внезапно яростный крик, и Алена с Марго вздрогнули, повернули головы.
Кричал Руслан:
– Хватит! Я не могу больше слышать этот бред! Марго, ты помешалась? Кто затуманил тебе разум? Выдавать жалкую горстку стекляшек за дорогую реликвию… Через пятнадцать минут закончится проклятый урок танцев, нам нужно что-то делать с этой тварью… – Он с ненавистью ткнул пальцем в Алену. – Марго, ты должна нам помочь. Она не должна просто так уйти отсюда, вслед за ней придут флики. Надо что-то придумать.
– Погоди, я ничего не понимаю, – повернулась к нему Марго. – Но ведь я не вызывала полицию, откуда же возьмутся флики? Или… или вы меня во что-то опять втравили? Но ты же давал мне слово, Руслан, что здесь больше не прольется кровь, что я не буду ни во что замешана!
– Молчи! – Руслан взмахнул пистолетом. – Потом обсудим сложности наших отношений. Вообще лучше помалкивай, если хочешь остаться жива! А сейчас пора покончить со всем этим!
– Да, – тихо сказала Селин, стоявшая за его спиной. – Пора.
Она вскинула руку – раздался тихий звук, который принято сравнивать со звуком вылетевшей из бутылки шампанского пробки. А вслед за тем Руслан взмахнул руками и рухнул ничком. Его рубашка чуть ниже левой лопатки заплыла кровью. Кровь вытекала, пузырясь, из маленькой дырочки… Руслан дернулся, возя по полу ногами, хрипло выдохнул – и затих. И тотчас кровь перестала течь.
