Но в этом случае брошенной оказалась Кибела.
Однажды Аттис отлучился из чертогов богини в родное селение к родителям. И задержался там.
Время шло. Кибела проводила в нетерпеливом ожидании дни и ночи, но Аттис не появлялся. Слуги, посланные Кибелой в селение Аттиса, там его не обнаружили.
Встревоженная Кибела вскочила в свою колесницу, запряженную львами и пантерами, и устремилась на поиски Аттиса. Она очень скоро нашла его в ближайшем небольшом городке. Там проходило свадебное торжество. И на месте жениха сидел Аттис!
Кибела даже не рассмотрела ту, которую неблагодарный Аттис решил сделать своей женой. Распаленная ревностью и гневом, Кибела наслала безумие на всех присутствующих на свадьбе. Люди принялись крушить все вокруг, схватились за ножи и палки. Веселье сменилось кровопролитием.
Охваченный безумием Аттис бежал в горы, там оскопил себя и умер, изойдя кровью.
Отомстив за себя, Кибела вернулась в свой прекрасный дворец под сенью высокой горы. Однако без Аттиса дворец показался богине пустым и скучным, все здесь напоминало ей о нем, оживляло в памяти счастливые дни, проведенные вместе с Аттисом. В слезах и стенаниях Кибела проводила казавшимися ей бесконечными ночи; не приносили несчастной утешения и дни, полные тоски и одиночества.
Мучимая раскаянием, Кибела стала умолять Зевса, царя богов, воскресить умершего Аттиса хотя бы на день, хотя бы на час! Ее мольбы были так настойчивы, что Зевс уступил, царь богов повелел своему брату Аиду, владыке царства мертвых, на один день отпустить Аттиса в мир живых.
Аттис вернулся к Кибеле.
Счастливая богиня посадила Аттиса в свою колесницу и провезла его по всей Фригии. Там, где проезжала колесница Кибелы, распускались цветы, сады и рощи наполнялись пением птиц. Вечером во дворце Матери богов звучала музыка, прекрасные нимфы развлекали Аттиса танцами.
Едва солнце скрылось за горой, дыхание оставило Аттиса. Он мертвым упал на руки Кибеле.
В тот же миг во всей Фригии завяли цветы, смолкли птицы и пошел холодный дождь, словно природа оплакивала Аттиса вместе с безутешной Кибелой.
Сжалившийся Зевс сделал тело Аттиса нетленным и оставил его у Кибелы.
Раз в году ранней весной Аттис оживал и на протяжении трех месяцев жил с Кибелой как ее возлюбленный, затем снова умирал. Его вечно юное нетленное тело Кибела хранила в своем дворце, на месте которого со временем возник город Пессинунт.
В этом фригийском городе, что на склоне горы Диндим, с тех далеких времен находилось святилище Кибелы и Аттиса. Здесь ежегодно проводились священные обряды осенью и весной, символизирующие смерть возлюбленного Матери богов и его воскрешение. На траурный праздник оплакивания Аттиса допускались только посвященные в мистерии Великой Матери богов. На этих мистериях, по слухам, жрецы Кибелы оскопляли себя, там же происходили безумные оргии, воспроизводящие картины древнего мифа.
Зато на торжество по случаю воскрешения Аттиса мог пожаловать любой желающий. Всякий мог принять участие в праздничном шествии к храму Кибелы, увидеть сцену ритуального пробуждения Аттиса от мертвого сна, полюбоваться исполненными неистовой страсти плясками корибантов, спутников Матери богов.
Митридат, давно собиравшийся увидеть это зрелище, отправился с небольшой свитой в Пессинунт, едва на яблонях и персиках распустились цветы.
Путь Митридата пролегал через земли галатского племени трокмов. Здесь до недавнего времени стояли понтийские гарнизоны во всех укрепленных поселениях. Теперь трокмы, благодаря вмешательству Рима, вновь обрели свободу.
С ними соседствовали два других галатских племени, тектосаги и толистобогии. По договору Митридата с царем Никомедом владения этих племен отходили к Вифинии. Ныне вифинян уже не было в крепостях толистобогиев — Блукии и Пейях, не было их и в Анкире, городе тектосагов. Тектосагам принадлежал и Пессинунт с той поры, как цари Пергама, победив галатов на войне, поселили их в этой благословенной стране.
Никто не знает, откуда пришли в Азию эти говорящие по-кельтски племена. Одни говорят, что галаты вторглись во Фракию из-за Истра, а фракийцы будто бы уговорили незваных гостей переправиться через Геллеспонт, расхвалив плодородные нивы Приморской Фригии. Другие утверждают, будто галатов изгнали с берегов далекого Северного моря никому не ведомые германцы. Через земли иллирийцев и македонцев галаты вторглись в Грецию, но, разбитые этолийцами, повернули в земли фракийцев и оттуда ушли в Азию.
Возможно, галаты двигались двумя путями, и пока одна их часть грабила Северную Грецию, другая бесчинствовала в гористой Фракии.
Потом, объединившись, орда галатов переправилась в Азию, где опустошила много городов и селений. Пергамский царь Аттал по прозвищу Сотер (что означает спаситель) после долгой и упорной войны покорил галатов. В этом ему помогал вифинский царь Прусий и приморские греческие города.
С той поры минуло больше ста лет, но до сих пор галаты отличаются от соседних азиатских племен высоким ростом, голубыми глазами и белокурыми волосами. Усвоив оседлый быт, галаты тем не менее не утратили своей воинственности; многие из них нанимались в войска сирийских, пергамских и вифинских царей, встречались они и в понтийском войске.
Митридат высоко ценил галатов как воинов. И хотя он силой присоединил к своим владениям земли трокмов, среди знати этого племени у него было немало друзей. Дело в том, что галаты частенько не ладили между собой, хватались за оружие из-за всякого пустяка. Беда заключалась в том, что вожди племен время от времени пытались объединить галатов в одно государство. Благое это намерение разбивалось о самонадеянность и гордость племенных кланов. Толистобогии не желали, чтобы во главе галатского государства стоял вождь из племени трокмов или тектосагов. Точно так же тектосаги и трокмы желали видеть верховным правителем своей земли своего соплеменника, а не кого-то другого.
Митридат и Никомед после завоевания Галатии поставили галатские племена в обособленное положение друг от друга. Они помогли стать у власти в этих племенах тем, кто не стремился к объединению, и ввели в Галатию свои войска, дабы противники разъединения не вздумали восставать.
Ныне у трокмов шла очередная свара с тектосагами из-за того, чей вождь должен представлять Галатию в римском сенате. Толистобогии в этой распре не участвовали, так как у ник недавно умер предводитель и знатные семьи теперь грызлись между собой, отстаивая каждая своего ставленника на это место.
Вождь трокмов Богодиатар жаловался Митридату:
— В Пессинунте живет немало выходцев из Италии, поэтому у вождя тектосагов имеются друзья среди именитых римлян. Эти доброжелатели уже напели римским властям, что Адиаториг — так звали вождя тектосагов — как никто другой подходит для того, чтобы стать другом римского народа. Я ведь понимаю, что Адиаторигу нужна поддержка римского сената, чтобы стать во главе Галатии. Вот он и рвется в Рим, как стрела с натянутой тетивы!
Митридат ничем не мог утешить Богодиатара. Он сам ощущал себя в зависимости от Рима: его гарнизоны уже оставили Галатию и теперь покидают Нафлагонию. Римские послы находятся в Пафлагонии, чтобы на месте убедиться, как понтийский царь выполняет условия договора. Там же находятся Критобул и Тирибаз как представители Митридата.
— Чувствую, скоро наступят такие времена, когда ни родовая кровь и ни волеизъявление народа, но римский сенат будет решать, кто достоин стать царем, а кто нет, — сетовал Богодиатар. — И владения царств тоже будет устанавливать римский сенат.
… В Пессинунте Митридат и его свита расположились в большом доме на окраине, здесь жил купец- перс. Сюда загодя наведывались царские люди и с ними Зариатр. Осмотрев город и подступы к нему, Зариатр решил избрать местопребыванием Митридата этот дом купца. На случай опасности из дома вел потайной ход рядом проходила дорога, ведущая в горы; шума и толчеи на окраине Пессинунта тоже было меньше.
Когда-то город населяли фригийцы, чье могучее царство занимало широкие долины центральных областей Малой Азии. После завоеваний Ахеменидов в Пессинунте появились персы. Со времен Александра Великого и его диадохов Пессинунт облюбовали эллины, а также выходцы из соседних племен: лидийцы,
