— А вечерок-то, по-моему, удался. Василий с Василисой переглянулись, им стало понятно: оставшиеся полтора часа вести бой с распоясавшимся противником придется самостоятельно. Они мужественно продержались до конца, хотя силы были неравны, а когда уставших детей забирали родители, и Вася, и Василиса очень искренне им улыбались, приговаривая:
— Как замечательно, как замечательно. Около десяти часов Василиса уложила в постель умытого именинника. Он заснул мгновенно, успев пробормотать:
— Классно было.
Через полчаса отправилась спать и захмелевшая Нина, перед этим шепнув Василисе:
— А Василий — классный мужик.
Вася задумалась над лексическим предпочтением в этой семье и о многообразии русского языка, потом нашла Василия — он рассматривал книжные корешки в кабинете, — и они решили немного прибраться, чтобы хоть как-то скрасить Нинино завтрашнее похмелье.
Только к двенадцати часам Вася добралась домой, легла в постель, но долго не могла заснуть — все вспоминала подробности детской вечеринки, которые из драматических уже преобразились в комические, и тихо хихикала в темноту.
22
Приближалось торжественное открытие банка, и Василиса спешила на работу, чтобы внести последние штрихи в уже законченную картину. Она ехала в метро среди шуб, шапок, сумок. Народу было много, и она от нечего делать принялась рассматривать пассажиров и их качающиеся в окнах отражения. Не найдя ничего интересного, стала смотреть, кто что читает. Заглянула через плечо девушки:
«Лесли зачарованно посмотрела на Майка со своего столика в углу ресторана. Всего несколько часов тому назад он ушел из ее номера. Она собиралась спать. А еще она испытывала головокружение и растерянность после того поцелуя. По ее телу пробежала дрожь».
Вася усмехнулась. Стоящий рядом мужчина держал раскрытую газету «Московский комсомолец». Еще лучше. Она стала просматривать ее и неожиданно поймала себя на мысли, что испытывает некое мазохистское наслаждение от этих хлестких заголовков: «Под Ростовом обезглавили беременную женщину», «Продавца арбузов забросали гранатами», «Пешеходов стало убивать фонарными столбами», «Бизнесмена убили выстрелом в ухо», «Арестант, не сумев забить милиционера пепельницей, с расстройства скончался», «Посетителя ресторана убили выстрелом в челюсть»…
В каком славном городе мы живем, подумала девушка, и взгляд ее наткнулся на заметку, в которой что-то привлекло ее внимание. Стараясь определить, что же именно, она стала читать:
«Маньяк выслеживал жертву до дверей квартиры.
Наконец схвачен маньяк-насильник, преследовавший школьниц. На его счету три изнасилования, которые он совершил на протяжении последних месяцев.
Насильник выбирал жертву обычно у школы, знакомился с ней и провожал до дома. Если по дороге он выяснял, что дома никого нет, то врывался в квартиру и насиловал несчастную. По его же собственным словам, предпочитал девственниц, и поэтому возраст его жертв не превышал шестнадцати лет.
Как сообщили корреспонденту «МК» в отделении милиции, насильник после того, как врывался в квартиру, крепко связывал жертву и насиловал ее в извращенной форме.
Последнюю жертву спас одноклассник, который, увидев, что незнакомец провожает ее до дома, проследовал за ними. Услышав крики из квартиры, он вышиб дверь и спас девушку.
Пострадавшая позвонила в милицию, и уже через двадцать минут насильник был схвачен. Он сразу признался в совершенных преступлениях и вскоре предстанет перед судом.
А пока «МК» сообщает тем, кто, возможно, пострадал от маньяка, его приметы: на вид тридцать лет, рост метр восемьдесят пять, средней полноты, волосы каштановые с залысинами, стрижка короткая, небольшая борода; особые приметы: на правой руке родимое овальное пятно. Своим жертвам представлялся как Виталик».
Она помнила это имя. Она помнила его родимое пятно. Она помнила все.
Ноги у Василисы стали ватными. Она вцепилась в поручень, испугавшись, что упадет. Мужчина с газетой покосился на нее и на всякий случай немного отодвинулся, насколько это было возможно в переполненном вагоне.
Вася начала пробираться к выходу. Ей стало нечем дышать. Выйдя на станции, она решила дальше отправиться пешком, и, только оказавшись на улице, сумела сделать полный вдох.
Василиса не спеша побрела по бульвару, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Мысли роились в ее голове, и одна, особенно навязчивая, не давала покоя.
«Все началось с тебя, — бубнил в голове неприятный голос, — ты развязала руки этому подонку, из-за тебя он почувствовал вкус к насилию и свою безнаказанность».
«Но что я могла сделать? «— защищалась Вася.
«Не распускать сопли, а пойти в милицию».
«Но тогда я была не в состоянии! И откуда я могла знать?» «Ты должна была! «— настаивал голос.
— Да заткнись ты! — вслух зло произнесла Василиса и остановилась.
Высокий парень, что-то оживленно втолковывающий своему приятелю, испуганно замолчал и странно посмотрел на Василису. Перехватив его взгляд, она сказала:
— Это я не вам.
— А кому? — резонно спросил он.
Вася задумалась, пожала плечами и пошла дальше.
На службу она пришла с опозданием, чего раньше с ней не случалось. Почувствовав, что с Василисой что-то неладно, Валерий постарался какое-то время не трогать ее. Но, в конце концов, работа есть работа, и постепенно Вася втянулась в обсуждение грядущей презентации и тех мелочей, которые им еще предстояло доделать.
Прошла уже неделя, как Игорь прилетел в Москву. Он никому не звонил, нигде не показывался. Даже мама не знала, что он вернулся.
Все последние месяцы Игорь глушил себя работой, не оставлял себе времени хотя бы просто подумать о друзьях. То, как он тяжело переживал потерю Василисы, потрясло его самого. И он, будучи сильным мужчиной, решил бороться со своей слабостью. И почти преуспел в этом.
И только вернувшись домой, вдохнув московский ни с чем не сравнимый воздух, он понял, что все его старания пошли насмарку. Игорь попытался было завязать легкий роман с одной старой знакомой, но фальшь, сквозившая в их разговорах, смехе, прикосновениях, вызывала в нем чувство брезгливости.
Умом он понимал, что навсегда потерял Васю. Минуло четыре месяца с их последней встречи, а так как никаких слов сказано не было, никакие обязательства их не связывали, четыре месяца представлялись Игорю бездной времени.
Он взял на работе отпуск за свой счет и теперь тупо просиживал его за телевизором, лишь иногда покидая квартиру, чтобы немного прогуляться около дома. Каждый день он обещал себе, что позвонит маме, Василию, и не сдерживал обещаний. Мысль, что придется с кем-то разговаривать, шутить, что-то рассказывать, угнетала его.
Игорь сунул руку в карман джинсов и достал кольцо. Он не расставался с ним с тех пор, как отобрал его у Марины. Кольцо стало для него своеобразным талисманом. Игорь покрутил его в руках, полюбовался подмигиванием камня и снова положил в карман.
Встал, прошелся по комнате, посмотрел на телефон, сел в кресло и включил телевизор.
Василиса ужасно нервничала. Она вцепилась в Валеру, предупредив, что ни за какие блага мира не отпустит его.
Тот остановил официанта, взял с подноса шампанское и протянул Васе.
— Возьмите, коллега, выпейте это, — сказал он.
