вздохнув и оглядев кабинет, который все еще не был его личным кабинетом, решительно вышел. Кому-то надо делать и грязную работу, если она является залогом будущей красивой жизни.
После ссоры с Андреем Нина жила как во сне.
Сон был длинный, прерывистый, заполненный сумрачными видениями. Ей часто хотелось проснуться, броситься на шею мужа, прижаться к нему и попросить защитить ее. Потом в ней начинала говорить злая гордость, и эта гордость подсказывала, что Андрей сам должен сделать первый шаг к примирению, что именно он виноват в том, как трудно сейчас Нине.
А когда Андрей возвращался из лаборатории и делал попытку за попыткой примириться с нею, она вдруг замыкалась в холодную враждебность и истолковывала их так: он делал первый шаг, значит он виноват!
В чем он виноват, она не знала, но достаточно было подумать об этом, как вся ее душа возмущалась, и она гордо отворачивалась от мужа, будто и не видела, как плохо ему, как недостает ему ее нежности, ее улыбки, просто ее присутствия. А она, находясь и рядом с ним, отсутствовала, блуждая в лабиринтах своей обиды и вражды к нему, выдумывая вину за виной, в которых он повинен.
Он мстит Улыбышеву потому, что влюблен в Марину Чередниченко и ревнует ее прошлое. Он завистлив, поэтому будущая удача Улыбышева не дает ему покоя. Он раздражителен и мнителен, поэтому он обвинил Улыбышева, будто тот ухаживает за Ниной. Он тупой и ограниченный человек, у него нет той широты взглядов, которая есть у Бориса Михайловича. Вот почему он напал на бедного Улыбышева…
Каждое такое обвинение Андрей мог бы опровергнуть, но она не желала высказывать их, копя их для себя и даже не замечая, что все они обратной своей стороной направлены на защиту Улыбышева. И когда обвинений скопилось так много, что она готова была задохнуться под их тяжестью, наступил момент, что оправданий от Андрея уже не требовалось. Он был лишен права голоса, права ответить, и это было самое злое осуждение.
Все то время, пока происходил внутренний процесс обвинения мужа, Нина, в сущности, оставалась все той же Ниной, почти беззащитной, и если бы нашлась дружеская рука, которая подтолкнула бы ее к Андрею, весьма возможно, что она не стала бы противиться. Тут пока что и всего-то материала было на одну хорошую истерику, а истерика чаще всего кончается слезами, которые, как грозовой дождь, увлажняют душу. Если после такого дождя вовремя посадить ростки добра, они еще могут созреть. Но дружеской руки не было, а сам Андрей по молодости своего супружества не мог и предполагать, какие странные процессы происходят в душе его обиженной жены. К тому же он был занят, шли последние дни работы над прибором, и работа эта отнимала все время. Поэтому, когда он возвращался в свой холодный дом, температура душевности в котором давно была ниже нуля, он только плотнее стискивал зубы. А когда он делал неуклюжие попытки к примирению, они выводили Нину из себя, потому что он не мог понять, в чем виноват, не мог признать несуществующей вины, не догадывался, что надо отказаться от помощи Марины, от дружбы с нею, отказаться резко, пусть хоть бы со зла, которое легче выместить на ничем не повинной девушке, нежели на виноватой жене. Он пытался действовать сообразно разуму, а от него требовали неразумных поступков, больше того, не требовали, а ждали, что он догадается сам. А как он мог догадаться, если и не подозревал, какая страшная работа происходит в душе жены…
Окружавшие Нину люди говорили, что Андрей сам виноват во всем, сравнивали мягкость и тонкость Улыбышева с грубостью и нечуткостью ее мужа, рассказывали, как Улыбышев страдает, а она в то же время видела, как муж ее не потерял ни аппетита, ни страсти к работе. Страдания его были столь неуловимы для ее холодного взгляда, что ей проще было думать, что он бесчувствен, и нанизывать еще одно обвинение к тем другим, что она скопила в себе.
Тот выбор, который она однажды уже сделала, став на сторону Улыбышева против мужа, теперь подкреплялся изо дня в день все новыми доводами. Появились советчики — любители вмешиваться в чужую жизнь, а тех, кто пытался удержать ее от неправильного шага, она не хотела слушать. Ведь так приятно считать себя невинной и взвалить вину на мужа. Может быть, только горячая, страстная защита, со слезами, с руганью, с кровной обидой, нанесенной Нине за ее пренебрежение мужем, могла еще толкнуть ее к Андрею. Однако таких защитников у Андрея не нашлось. Зато те, кто так любит сплетничать, судачить, советовать, подталкивать к дурному, вмешиваться в чужие дела, могли свободно делать свое дело, влиять и злорадно посмеиваться про себя, расталкивая в стороны двух молодых и таких еще несмышленых в семейной жизни людей.
Было и еще одно обстоятельство, которое действовало против Андрея в борьбе самолюбий.
Нине никогда не приходилось бороться за что бы то ни было. Всю жизнь она получала все, к чему стремилась, и постепенно у нее выработалась мысль, что у нее есть особое право на все, что ей хотелось бы иметь. Ее родители, жившие в Семипалатинске, трудившиеся там и заслужившие полное уважение горожан за свою бескорыстную работу на благо народа: отец ее был врачом, мать — учительницей, — и не подозревали, что когда-нибудь их метод воспитания окажет пагубное влияние на судьбу дочери. Отец, правда, иронизировал, что они дают своей единственной дочке «пуховое» воспитание, вспоминал, что самому-то ему приходилось очень туго в молодости, когда он, сын крестьянина, пошел учиться. То было в первые годы советской власти, только эта власть и могла дать ему образование. Зато для дочки он не пожалел ничего, лишь бы ее судьба сложилась как можно легче. Ее не приучали к труду, не предостерегали от возможных неудач в жизни, нет, жизнь после войны пришла в норму, были кое-какие лишения, но и они скоро должны исчезнуть, значит, дочери никогда не придется довольствоваться черным хлебом и куском селедки, как приходилось самим родителям, когда еще только начиналось великое строительство нового мира. Так дочку готовили только к тому, чтобы она училась… Чему училась, зачем училась, — не подлежало обсуждению. Их дочь должна была стать высокообразованным человеком, в свое время окончить десятилетку — тут ей поможет мать, потом пойти в институт, — не требовалось даже знать, в какой именно, это было все равно, затем по прошествии определенного времени стать аспирантом. И опять-таки не было никаких сомнений, что она аспирантом станет, — отец мог в крайнем случае помочь ей, — хотя бы и не очень хотел этого. А потом она найдет себе хорошего и тоже образованного человека и выйдет за него замуж. Тут мечты родителей обрывались, так как было не ясно, стоит ли тогда учиться столько лет, но там уж Ниночка будет взрослой и сама решит свою судьбу.
И вот она как раз решала свою судьбу.
Она ее решала впервые. Не тогда решалась ее судьба, когда она выбрала в свои спутники Андрея Орленова. В то время было увлечение, возможно даже любовь, если считать, что любовь может быть и такой слабосильной, чтобы не выдержать ни одного испытания. Тогда она просто вышла замуж. Андрей был, пожалуй, красив: широкая грудь, высокие плечи, прямой нос, большие глаза. Известно, что красота мужчины — понятие относительное. Он был или мог стать ученым, следовательно, на взгляд подруг, это была хорошая партия. Не такая уж отличная, ведь Ниночка могла выйти замуж и за профессора, недаром многие из них поглядывали на нее весьма внимательно. Но дело было в том, что все профессора имели жен, — почему-то у нас никак не устанавливается английская манера — жениться в сорок лет, когда будущее определенно и ясно. А надеяться на развод — это все-таки не очень чистоплотно, да и отношение к новым женам, разрушившим ради собственного благополучия чужую семью, обычно не очень-то благоприятное.
Конечно, не все подруги рассуждали так, но Ниночке нравились именно те, которые, как они говорили, «умели жить». Вот и она научилась жить. Вышла замуж на четвертом курсе института и благодаря этому получила лишний шанс остаться в Москве, так как муж был аспирантом, и ее не могли, конечно, отправить в провинцию, пока он не закончит аспирантуру. Да к тому же Орленов считался вполне дельным аспирантом и в будущем мог стать настоящим ученым и остаться в Москве. Таким образом, у нее оказалось больше шансов и самой впоследствии остаться в аспирантуре. А ведь известно, что лишние годы школярства куда легче прожить, чем начинать самостоятельную деятельность. Ее подруги досконально все это выяснили. Они же и благословили будущую молодую. И даже позавидовали ей, потому что не всякая девушка с хорошеньким личиком обязательно выходит замуж. Иные по многу лет ищут свое счастье, а бывает и так, что красота пропадает, а замужество так и не удается, несмотря на многочисленные опыты…
Следовательно, и тогда ей ничего не пришлось решать самой, самостоятельно. Как вопрос об институте, в котором Нина должна учиться, был решен простой справкой о количестве конкурентов на конкурсе, так вопрос о выходе замуж был решен появлением Андрея и одобрением приятельниц.
