Николай Асанов
Электрический остров
Роман
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Толпа пассажиров вынесла Андрея из вагона электрички. Оберегая ящик с прибором, он оглянулся и отыскал Нину. Ее оттеснили далеко, к самому барьеру. Но вот она остановилась, обмахнула помятое платье, взглянула на Андрея, и недовольство, которое так ясно читалось на ее лице и в темных глазах, начало рассеиваться.
Было семь часов вечера. Пассажиры уже расходились, торопясь к реке, лесу, пруду, к тому неуютному дачному жилью, которое летом почему-то милее обжитой городской квартиры. Нина и Андрей остались на платформе одни, если не считать нескольких любителей пива, сгрудившихся около станционного киоска.
Когда Андрей, все ещё оберегая свой прибор, провел Нину мимо этих пивопийц, один из них с завистливым восхищением воскликнул:
— Вот это пара!
— Ученые! — одобрительно сказал другой, и все они с любопытством повернули головы.
Андрей сделал вид, что не слышал, но исподтишка взглянул на жену. Нина горделиво выпрямилась. Она привыкла к тому, чтобы ею восхищались.
До института было рукой подать. Орленовы выбрались на асфальтовую дорожку и молча зашагали к огромному, окруженному садом зданию, думая каждый о своем. Андрей представлял будущую церемонию, которая должна стать поворотным пунктом в его судьбе; Нина, должно быть, тоже подумала об этом, но по-своему: вдруг остановилась, вынула из сумочки какое-то письмо и принялась вытирать лаковые туфли. Андрей поставил тяжелый ящик с прибором, терпеливо ожидая ее.
Ему вдруг показалось, что до сих пор он жил медленно, тяжело, как будто все время брел в гору, и вот наконец-то подходит к вершине. Еще один шаг, и перед ним откроются необыкновенные просторы. До сих пор он был учеником, теперь от него зависит стать в один ряд с учителями, чьи имена волновали его еще со школьных времен. Он никогда не был тщеславным человеком, но сейчас с особенной остротой ощутил, что бывают мгновения, когда даже одной надежды на успех достаточно, чтобы почувствовать себя счастливым.
Нина кончила охорашиваться, теперь она была готова войти в институт, прямо под ливень взглядов, и заранее состроила на хорошеньком личике то строгое выражение, которое, как она думала, лучше всего подходит для жены будущего кандидата, молодого ученого. Андрей поднял ящик и молча пошел рядом.
В эту минуту мимо скользнула темно-синяя «Победа», в открытом окне которой мелькнули мягкая светло-зеленая шляпа, большое задумчивое лицо с прямым точеным носом.
Андрей посторонился, но пассажир заметил его, поднес руку к шляпе и мельком, но внимательно осмотрел Нину.
— Кто это?
— Профессор Улыбышев, мой официальный оппонент.
— Хорошо быть ученым! — вздохнула Нина.
— Да, но только хорошим ученым! — поправил Андрей.
— Ну, это трудно бывает установить, — она усмехнулась, потом огорченно добавила: — Напрасно мы не взяли такси. В такой день нельзя быть мелочными…
— Хороша мелочь — сто рублей! — засмеялся Андрей. — Лучше потратить их на вино.
— Ты что-то уж чересчур практичен! — недовольно заметила она. — Диссертанту, по-моему, просто неприлично являться пешком. Когда я буду защищать кандидатскую диссертацию, то, поверь мне, скупиться не стану.
— Ты не станешь! — согласился он.
— Наконец, можно было предъявить счет институту за доставку прибора. Ты не обязан носить его на плече…
Андрей как раз хотел взвалить ящик на плечо, но, услышав это, только переменил руку.
— Своя-то ноша не тянет, Ниночка! — миролюбиво сказал он.
Она засмеялась, показывая, что спор окончен, и несколько шагов они прошли молча, причем Нина даже перестала стучать каблучками, как будто старалась не нарушать мыслей мужа. Потом вдруг прижалась к его плечу и тихо спросила:
— А что ты будешь делать, Андрюша, если диссертация не пройдет?
— Тьфу, тьфу, тьфу! — с веселой усмешкой поплевал он через плечо и вдруг, сжав руку Нины, свернул в белесый, словно заснеженный от буйного цветения вишен и яблонь, сад института. — Постоим минуту, посмотрим.
Она покорно остановилась у калитки, приподняв смуглое лицо, взглянула в освещенные окна института.
Они уже не один раз приходили сюда, представляя тот час, когда Андрею дадут одну из этих лабораторий, в окнах которых постоянно бушевали вспышки голубого пламени, как будто там рождались молнии.
Впрочем, это так и было. В институте изучали электричество, создавали новые машины и приборы, и Андрей сам три года изо дня в день изучал и испытывал здесь текучую силу электричества, токи разных частот и мощностей, пока не родилась у него идея нового прибора. Теория этого прибора и стала темой его диссертации. Он и Нина уже выбрали одну из лабораторий в юго-восточном крыле здания, — там было много аппаратуры, необходимой Андрею для дальнейшей работы, и там весь день в окна бьет солнце, что тоже важно для человека, погруженного в мысли, — в светлой комнате и мысли ярче! В этой-то лаборатории Андрей Орленов и заложит основы новой отрасли науки, которая навсегда будет связана с его именем!
Тишину сада нарушало только разноголосое пение лягушек в пруду да резкие гудки электропоездов. В той стороне, где находилась Москва, небо оставалось желто-лимонным, будто электрический свет города восходил волнами вверх. Андрей медленно вздохнул, еще раз подумав о диссертации. Нет, она написана и аргументирована со страстью, в знаниях своих он уверен. И, подумав об этом, он уже более спокойно повел Нину к входу в здание.
Афиша с именем Андрея Орленова, издалека бросающаяся в глаза, висела в глубине вестибюля. Нина тоже увидела фамилию мужа и не остановилась перед зеркалом, как делала всегда, а потянула Андрея вперед и с чувством продекламировала:
«Орленов А. И. защищает диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук. Тема диссертации: управление электрическими машинами на расстоянии. Оппоненты: доктор технических наук профессор Башкиров, кандидат технических наук профессор Улыбышев…»
— Пойдем, пойдем! — нетерпеливо оказал Орленов, оглядываясь, не слышит ли кто эту
