Леторей

Брегобег

Зазмеившись проплыла,
Грозных вдаль отбросив триста,
В море памяти скула
В слезы взмыленная пристань

Даже высушена соль…
Даже самый ветер высох,
Но морей немая боль
Желтым свистом пляшет в лицах.

И в колени моряка
Опрокинув берег плоский,
Перережутся века
Черным боком миноноски

Уплывающим — привет
Остающимся — прощенье
Нас ни здесь, ни с теми нет
Мы — ведь вечности вращенье.

Июнь. Евпатория.

У самого синего

Синеусое море хитро
Улыбается лаковым глазом…
А я умирая вытру
Из памяти разом
Тебя и другую красавицу:
Тонкорукую, робкую Тускарь,
Пролетевшую ножкою узкой
От путивля до старенькой суджи
(Засыпающих сказки детей).

О рассыпься изменою тут же
Инописец старинных бытей

Как же забыть мне белые лапти? —
Ведь он раскинулся усами синими
Ведь полдню хочется крикнуть: «Грабьте
Его жаркими нынями»

Ведь — мгновению верен и крепок
Закипает, встает на дыбы,
И не мной же он выверчен — слепок
Покоренной Приморьем судьбы:
О, не с рук ли отряхивая бури
Ломая буйности рога
Под трубы Труворовы, Рюрик
Взлетать на эти берега

И — вновь закипевшие призраки бедствий
Я вижу в опасном морском соседстве.

Морской шум

Две слабости: шпилек и килек…
А в горячее лето
Море целит навылет
Из зеленого пистолета

Но схвативши за руку ветер,
Позабывшее все на свете,
В лицо ему мечет и мечет
Лето горячие речи;

О! Море как молодец! Весь он
Встряхнул закипевшие кудри
Покрытый уларами песен
О гневом зазнавшемся утре.

Ты вся погружаешься в пену,
Облизанная валами.