приема младенцев в это заведение.
Петербургский Воспитательный дом был основан Екатериной II в 1770 году. Это учреждение должно было предоставить хорошее воспитание «невинно существующим» и отвратить «бесчисленное множество убийств, совершаемых злосчастными матерями». В то время всякий мог принести в дом младенца в любое время, не объясняя ничего, а только заявив, крещен он или нет. Ребенка сдавали на руки кормилице или няньке. В ночи, предшествующие Рождеству, бывало, и сама императрица принимала отверженных младенцев. Снимала с них грязную, плохо пахнущую одежду, мыла, заворачивала в чистые казенные пеленки и отдавала кормилице. За каждого принесенного ребенка выплачивали по 2 рубля.
Но за истекшие сто с лишним лет правила приема младенцев в Воспитательный дом на Мойке изменились. Беспрепятственно принимались только дети, приносимые в первые десять дней по рождении (без выплаты вознаграждения), а дети иных возрастов должны были иметь метрические выписки. При младенце, найденном в соборе, таковых выписок не оказалось… Отцу настоятелю пришлось заняться сбором необходимых в таком случае документов.
Время шло, а младенец продолжал пребывать у вахтера Богачева и его супруги. Спокойный ночью и резвый днем, мальчик лег им на сердце, и Лука Яковлевич стал просить отца Александра благословения, чтобы взять подкидыша на воспитание. Зная Богачева как человека положительного, о. настоятель согласился на такое решение этого дела.
В записке, бывшей при подкидыше, ничего не было сказано о его крещении. Смущенный этим обстоятельством, Богачев просил разрешить и это его сомнение. Между тем, по церковному установлению, крещение как духовное рождение не могло повториться. Пришлось этот вопрос передать на благоусмотрение Духовной Консистории. В феврале 1882 года младенца Николая крестили по обряду, несколько отличному от обычного.
На этом можно было бы и закончить нашу «человеколюбивую историю». Но что дальше стало с ее героями?
Никакого упоминания о Николае, приемном сыне Л.Я Богачева, нам больше не пришлось встретить. Наверное, это была судьба честного труженика, гражданина, которому предстояло пережить непростое время.
Что же касается бедного подвального жильца, сторожа Луки Яковлевича Богачева, то о нем некоторые сведения имеются. Ежегодно (вплоть до 1917 года) о нем сообщает известный «толстый» справочник «Весь Петербург». Лука Яковлевич стал владельцем дома на Петербургской стороне (Матвеевская улица, д. 18, — ныне улица Ленина). Крупно ли ему повезло в каких-то новых делах или он получил большое наследство? Нам это не известно. Но доброе дело его оказалось вознагражденным вполне. А иначе и не бывает в историях, случающихся накануне Рождества.
Памятник победам
Своеобразие русского языка проявилось и в том, что в основу слова «памятник», обозначающего сооружение, посвященное какому-либо лицу или событию, было положено другое слово — «память», имеющее более широкое нематериальное значение. Благодаря этому у нас памятником может быть названо всякое творение, пробуждающее воспоминание о каком-то человеке или деле. Надо быть лишь более внимательным на улицах, чтобы, осмотревшись, увидеть не один памятный знак, оставленный для нас деятелями минувших эпох, дабы мы не предавали их забвению. Обратимся хотя бы к Казанскому собору…
Главной святыней Казанского собора всегда была почитаемая икона Казанской Божией Матери. С ней в 1612 году шло освобождать Москву от иноземцев ополчение во главе с князем Пожарским. А летом 1812 года к этой чудотворной иконе припадал М.И. Кутузов, прежде чем отправиться в действующую армию. Потом в собор, ставший для петербуржцев одним из памятников Отечественной войны, отсылались трофеи одержанных побед — отобранные у французов слитки серебра (переплавленные ризы московских икон) и знамена — «дары, приносимые воинами, Подателю Победы». А в 1837 году на полукруглой площади перед собором были поставлены бронзовые памятники победителям Наполеона — М.И. Кутузову и М.Б. Барклаю- де-Толли.
Памятные изображения, вещи и надписи наполняют собор. Но нет ли в облике собора чего-либо, что напоминало бы нам о событиях XX столетия?
За бронзовыми фигурами фельдмаршалов возвышается поднятый на пьедестале-барабане купол собора, который своими плавными очертаниями соединяет небо с землей. Купол покрыт медью, тронутой патиной, и кажется — так было всегда.
Но сметы, составленные архитектором А.Н. Воронихиным, свидетельствуют, что изначально купол собора и его кровля были покрыты «белым железом», окрашенным масляной краской. В 1892 году подрядчик Седов для покраски купола употребил бронзовый порошок. А через два года подрядчик Тихонов использовал для новой окраски алюминиевый порошок (известную нам «серебрянку»), который «держался лучше и давал больше блеску».
После революции и Гражданской войны предметом забот стал не столько блеск купола, сколько ликвидация протечек в нем. Этими проблемами занялся уже Музей истории религии, которому с 1931 года был передан собор.
1 мая 1942 года во время артобстрела один снаряд попал в крышу собора, несколько южнее купола, и разрушил ее. Второй снаряд разорвался среди колонн южного портала. От близких ударов вылетели стекла в окнах — их пришлось закрыть фанерой.
Послевоенное восстановление здания давалось с трудом. Предполагалось при ремонте покрыть купол и крышу собора оцинкованным кровельным железом, поставка которого (вместе с другими материалами) задерживалась. Директор Музея истории религии В.Д. Бонч-Бруевич в 1951 году обратился со своими тревогами к председателю Совета Министров И.В. Сталину. Ему не пришлось долго убеждать генералиссимуса. Он получил даже больше, чем просил. Как писал потом Владимир Дмитриевич, «председатель Совета Министров приказал не только отремонтировать, но и полностью реставрировать это прекрасное здание». Были выделены соответствующие деньги. Об этом неожиданном решении директор музея напоминал тогдашнему секретарю обкома ВКП(б) Андрианову: «Вы знаете, что по личному распоряжению председателя Совета Министров в сентябре прошлого 1951 года были отпущены из государственных запасов дефицитные материалы: красная медь, олово и цинк для покрытия и запайки купола и кровли б. Казанского собора».
В 1951–1952 годах купол Казанского собора был покрыт медью, работы выполнили мастера художественно-реставрационной мастерской под руководством инженера Копейкина. Так купол обрел свой нынешний облик.
Обязаны мы этим Верховному Главнокомандующему в минувшей войне, принесшему своеобразный «дар Подателю Победы». Медный купол Казанского собора как некий памятный знак, связанный с его именем, словно перекликается с рядом стоящими памятниками другим полководцам, отмеченными славной русской историей.
После первой звезды…
После первой звезды…
