– Лежать, твари!
Услышав автоматную очередь и углядев вышедших из джипа решительных молодых людей в черном, «твари» опрометью бросились врассыпную. Кому повезло – тот убежал. А леса для ТЭЦ привезли. Три лесовоза.
Глава 5
Гришка Гнус и Валька Лошадь
– Ты?! – Девушка округлила заплаканные глаза и едва не захлопнула дверь.
Максим тоже остановился на пороге в недоумении – вот уж кого не ждал встретить! Потом улыбнулся:
– Может, пустишь? Ты не думай, я не по своей воле… Вот мандат!
Порывшись в карманах, нежданный визитер вытащил сложенный вчетверо листок бумаги, развернул, протянул…
– Тихомиров Максим Андреевич… Полномочный представитель Комитета управления. Надо же, еще и печать! – усмехнувшись, Олеся кивнула. – Ну, проходи, чего встал?
Да, это была именно она, Олеся, бывшая подружка Макса, с которой он расстался с полгода назад по… по разным причинам.
В коротком, красном с золотыми драконами халатике, она и сейчас, с осунувшимся от свалившихся несчастий лицом, выглядела на все сто – волнистые темно-каштановые волосы, карие выразительные глаза, фигура, грудь – не большая и не маленькая, в самый раз…
Олеся… Наверное, Максим зря с ней порвал, впрочем, тут, скорей, было обоюдное: Тихомиров любил свободу, а Олеся хотела от их отношений большего. На том и расстались, и Макс спутался с Никой – уж той совершенно ничего от него не было нужно, разумеется, кроме секса и денег. Или – сначала денег, а уж потом – секса. Сука! Не Олеся – Ника.
– Не думал, что это ты… – Сняв обувь, Максим прошел в комнату и уселся на мягкий, обитый зеленым велюром диван, очень-очень знакомый, волнующий, так и хотелось спросить: а помнишь?
– Кофе будешь?
– А у тебя есть? Ой… ничего, что на «ты»?
– Да ладно, не заедайся. Нам в школе недавно по пачке выдали. Растворимый, конечно, но…
– Ну надо же, – покачал головой гость. – Олеся Иванова… Я про тебя и не… Что, выходит, ты в школу пошла?
– А куда больше? Садов-огородов-дач у меня, как ты знаешь, нет, родителей тоже, любовника не завела – так что кормить некому. – Девушка включила чайник. – Увидела объявление – да и пошла физику преподавать, я ж в политехе, если помнишь, учусь… училась.
– Да, помню. – Максим улыбнулся и, почувствовав некоторые угрызения совести, спросил: – На жизнь- то хватает?
Олеся пожала плечами:
– Более-менее. С голоду пока не умираю – и ладно. Наоборот – вон какая фигура!
Девушка натянула халатик… Да-а, фигура у нее всегда была что надо!
– Что ты, что ты, – замахав руками, воскликнул гость. – Ты это… поосторожней, а то ведь сейчас ка-ак брошусь!
– И не побрезгуешь?
Олеся неожиданно отвернулась, а потом и вообще убежала в ванную. Наверное, плакать… Правда, быстро вернулась – поставила на столик две чашки кофе и сухо кивнула:
– Ну, спрашивайте, Максим Андреевич. Раз уж вы не так просто пришли… раз уж вы теперь при мандате… Кофе-то пейте. Вот только сахара, извините, нет.
– Спасибо… Олеся… ммм… отчество запамятовал…
– Еще бы! Ивановна я. Иванова Олеся Ивановна. Хочешь спросить, как все было?
Девушка заметно нервничала, снова перейдя на «ты», что и понятно…
Уселась напротив визитера в кресло, обхватила себя руками за плечи, поежилась, набрала в грудь воздуха, словно перед прыжком в холодную воду:
– В общем, началось все, как всегда, с тех двоих новеньких. Восьмой класс у нас небольшой, всего-то семь человек, но эти, как пришли, сразу стали мутить воду по всей школе.
– Постой, постой, – перебил Макс. – Что значит – мутить?
– Ну, как тебе сказать? Себя в школе вспомни. Только прибавь злобу и полную уверенность в собственной безнаказанности. В общем, злые шутки шутили – они ведь переростки, деревенские, в восьмом классе детям сейчас по тринадцать, а этим – пятнадцать, если не больше… ну, десятый не потянули, их и сунули в восьмой. Родители – куркули, заплатили щедро – две телеги картошки привезли, еще и морковь, и свекла. В общем, взяли этих…
– Так что они делали-то?
– Срывали уроки, задирали всех, били – в общем, многие родители даже своих детей отказались в школу водить.
– Ну, и выгнали бы придурков. В чем проблема-то?
– Ага, выгнали… А продукты? Директор их уже все раздал да еще кровельщикам заплатил – за ремонт крыши. Хоть как-то подлатали. В общем, взяла эта парочка под контроль всю школы, банду свою сколотили и… ты знаешь, вдруг как-то стали меньше выпендриваться, словно подсказал им кто или, наоборот, приказал. Даже вести себя стали более-менее прилично, но это, конечно, на людях…
– Ну, хоть так, – отхлебнув из чашки, кивнул гость.
– Вот и мы тоже так вот решили: пусть хоть так. Думали даже, исправились… И вот вчера…
Олеся закашлялась, потом вдруг резко тряхнула головой, словно отгоняла какой-то морок:
– У тебя закурить нет?
– Увы. – Максим с сожалением развел руками. – Уж третий месяц как бросил.
– Смотри-ка… А мне тебя никак не уговорить было. Это кто ж так подействовал?
– Сам! Не веришь?
Олеся усмехнулась – за время разговора она так и не притронулась к кофе.
– В общем, они – ну, те двое – ко мне очень хорошо относились… ну, по сравнению с другими. Уроки не срывали, особо не шумели, даже домашние задания делали… скорее всего, списывали, конечно. А вот вчера… Подожди, на кухню схожу… может, завалялась где сигаретка?
По всему видно было, что разговор давался девушке нелегко… еще бы. Хорошо хоть она вообще сейчас разговаривала, держала себя в руках.
– Ты представляешь – нашла! – Усевшись обратно в кресло, Олеся щелкнула зажигалкой – этого добра еще продавалось много, – закурила. – А вчера ко мне подошла одна девочка из восьмого… Пожаловалась, мол, боится она домой идти – пристают. Я и предложила ее проводить, да там вообще – по Советской – днем людно. Ну вот, проводила девочку, пошла к себе… иду, иду, как вдруг… – Девушка стряхнула пепел в блюдце. – Я даже не поняла сперва, откуда они и взялись. Выскочили из-за угла, схватили, затащили в подвал, а там… Господи, какие у них руки липкие! Мне даже не страшно было – противно. Нож к горлу приставили, привязали к каким-то батареям, блузку расстегнули, лифчик… начали лапать, ржать… потом один стал джинсы стаскивать. Кричать я не могла – ножа боялась, но тут… В общем, заорала так, что, кажется, остатки стекол из окон повылетали. И, знаешь, тут вдруг каким-то смрадом повеяло, чьи-то шаги раздались, осторожные такие, тяжелые… Эти оба сразу вскочили, побежали – туда, где шаги… А в подвал как раз заглянул кто-то… прохожие… молодые парни… развязали, успокоили… мне стыдно было, мерзко. До сих пор в себя прийти не могу…
Олеся замолкла, нервно докуривая сигарету. И тут в дверь позвонили. Настойчиво так, требовательно.
Макс поднял глаза:
– Ты кого-то ждешь?
– Да нет… Открыть?
– Открой. Может, по делу. Не бойся, если что – я рядом!
