– Да я б и один… – Максим снял с себя крутку и почти силком надел на своего спутника.
Тот хмыкнул:
– А ты сам-то как?
– А у меня свитер теплый, не чета твоему. Черт, скорей бы Олесю отыскать.
Впереди показались огни девятиэтажек – город. Инженер улыбнулся и, снова кашлянув, спросил:
– Ты как хоть все это время жил, Максим?
– Да по-разному. – Тихомиров махнул рукой. – Сейчас придем… Ой! А ведь нельзя ко мне-то!
Максим кратко рассказал о том, что произошло сегодня с его квартирой и с Олесей.
Григорий Петрович слушал внимательно, кивал:
– Этот ваш старший по подъезду, Иван Кузьмич, явно при делах.
– Я тоже так думаю. Может, тряхануть его?
– Ты полагаешь, он знает, куда увозят работников? – Инженер хохотнул. – Ну, положим, то, что их везут на ТЭЦ, он тебе скажет. Так это и без него известно. Лучше за фургонами проследить – надежнее.
– Проследим, – сквозь зубы процедил Макс. – Петрович! Во-он на ту тропку сворачивай.
– Да я бы хотел домой… Взять кое-что.
– Ага, домой! – Быстро схватив инженера за рукав, Максим вместе с ним рухнул в сугроб.
И вовремя – из-за леса как раз выскочили пятеро всадников и, гикая, пронеслись в сторону микрорайона.
– По твою душу! – выбираясь из сугроба, усмехнулся Максим. – Ну, пошли… Здесь, недалеко, моя двоюродная сестрица живет.
– А если и у нее…
– Не думаю. – Молодой человек отрицательно покачал головой. – Вряд ли кто о ней знает. Квартиру я всю жизнь снимал и с соседями особо не роднился… Теперь вот сюда, налево. Ну вот, пришли… Погоди! Проверю на всякий случай.
Осторожно обойдя крыльцо, Тихомиров заглянул в окно, освещенное неровным светом стеариновой свечки – на старый город электроэнергия не подавалась: мало нашлось желающих платить.
На кухне за столом сидели все четверо обитателей дома: Настя с Игорьком и Лена с маленькой дочкой. Ели вареную картошку с квашеной капустой и солеными огурцами – ужинали.
– Все в порядке! – дав знак Петровичу, Макс поднялся на крыльцо и, тщательно обмахнув веником снег, постучал. – Эй, хозяева! Гостей принимаете или как?!
– Гости в такую пору дома сидят… Ой, Максим, ты?
Через пару минут гости уже сидели за столом и, махнув по стопке настойки, закусывали хрустящими огурчиками и разваристой вкуснейшей картошкой.
– Вовремя вы, – улыбалась сестрица. – Мы как раз ужинать сели.
На следующий день, не тратя времени даром, Максим и Петрович, одевшись потеплее, встали на лыжи и ходко пошли в сторону самолета. Тихомиров тащил объемистый рюкзак с припасами, а за плечами инженера поблескивал вороненый ствол охотничьего ружьишка. Ружьишком – мужниным – снабдила заботливая Настя.
Рвался в бой и племянник, но Макс тут же дал ему укорот – мол, охраняй лучше женщин, времена стоят неспокойные. Отговорил… Правда, Игорек смотрел с обидой… уж пусть лучше обижается, чем что с ним случится. Два было сына у сестрицы – теперь один. С младшеньким, Лешкой, доведется ли еще свидеться- то? Хотелось бы, конечно, надеяться…
– Смотри, смотри – фургон!
Путники затаились в лесу у Светлого озера, как раз возле накатанной санями дороги, вблизи деревни.
Показавшийся на повертке запряженный парой гнедых фургон неспешно прокатил мимо. На облучке, кроме возницы, сидел дюжий молодец с ружьецом и в лихо сдвинутой на затылок ондатровой шапке.
У стенки из булыжников и кирпичей – все-таки сложили, сволочи, – повозка остановилось. Двое часовых распахнули ворота… Пропустили фургон. Перекинулись парой слов с возницей. Снова закрыли ворота. Надежные, крепкие, сколоченные из толстых досок.
– В деревне их держат, тут и думать нечего, – прошептал Максим. – Как бы вот только туда проникнуть? Попытаюсь, как стемнеет…
– Так там, верно, фонари… Фаза кинута: вон столбы, линия… – Григорий Петрович вдруг улыбнулся. – Впрочем, с фазой мы как-нибудь справимся, устроим замыкание… Только вот куда ты там пойдешь-то? Девок в любом сарае держать могут.
– Нет, не в любом – ночи-то стоят морозные, замерзнут. Думаю, местные куркули девчонок по домам, в работницах держат. Вот и проверю.
– Я с тобой пойду! Если что… – Инженер многозначительно покачал ружьецом.
Максим скривился:
– Нет уж, Петрович, не надо. Поверь – мне одному лучше будет, спокойнее. Ты уж лучше с ружьецом – тут, в лесочке. Если что, на тебя бежать буду.
– Ладно. – Григорий Петрович нехотя согласился и, взяв у Максима бинокль, припал к окулярам.
Смотрел он, впрочем, не на деревню, а на провисшие от снега провода.
– Славно, славно, – ухмыляясь, бормотал про себя инженер. – Тут и делать-то ничего не надо. Кусачки есть… Слушай, Максим, я ведь могу им хороший фейерверк устроить… отвлечь!
– Отвлеки. – Тихомиров согласно кивнул. – Только не сразу… Сначала попробуем мягко… по-тихому. Тсс!!!
Он вдруг приложил палец к губам: невдалеке, за елками, слышались чьи-то голоса и конское ржание.
– Едет кто-то… Ох ты ж, господи!
На дороге показался целый обоз – в санях сидели мужики и молодые парни, все с ружьями, охотничьими карабинами, топорами.
– Да уж, – покачал головой инженер. – Видать, не судьба нам с тобой сегодня…
– Все равно попробую! – упрямо стиснул губы Максим. – Ты, главное, свет вовремя потуши.
– Уж в этом будь уверен!
До наступления темноты еще оставалось довольно много времени, и напарники немного перекусили салом с луком, выпив для сугреву прихваченной в дорогу настойки. Хоть день и стоял теплый, а все же замерзли – чай, не май месяц.
Прошло, наверное, часа два или два с половиной, как вдруг ворота открылись, и на дороге вновь показались сани… с девушками – Олеси среди них Тихомиров не разглядел – и охраной; сидевшие в санях парни были как-то необычно серьезны, никто не орал, не шутил, не пел песен.
– Микол! – заметив на облучке знакомую фигуру, хмуро прошептал Макс. – Куда это их черти понесли? Ого! Кажись, сюда сворачивают! К Светлому. Ну точно – сюда.
И в самом деле, немного не доехав до убежища Максима и Петровича, сани круто повернули в лес… Переглянувшись, напарники встали на лыжи и быстро заскользили следом.
И чуть было не столкнулись с парнями! Те уже ехали обратно… Хорошо, Максим вовремя услыхал топот копыт.
Напарники едва успели нырнуть в лес – сани промчались мимо, сидевший на облучке ездовой что есть силы нахлестывал лошадь. Никаких девчонок на этот раз в санях видно не было.
– Что ж эти сволочи с ними там, в лесу, сделали? – тихо пробормотал инженер.
Пропустив сани, оба переглянулись и, не сговариваясь, побежали в ту сторону, откуда только что выехали люди Микола.
Бежать пришлось не так уж и далеко – метров через сто показалась небольшая поляна с росшей посередине высокой корявой сосной… Весь снег под ней был красным от крови.
– Господи… – Застыв как вкопанный, Петрович растерянно перекрестился. – Это что же тут делается-то, а? Убили, видать, девчонок, а тела спрятали. Выбросили куда-нибудь в сугроб… во-он, волокли, ироды!
Максим проехал по кровавому следу, резко обрывавшемуся на краю поляны, у проталины, поросшей желтой прошлогодней травой. Никаких истерзанных трупов поблизости видно не было.
– Проталина, – с удивлением выговорил инженер. – Ну надо же! Что-то рановато…
