Быстро расстегнув бюстгальтер, Тихомиров погладил девушке грудь. Облизав пересохшие губы, Ника уселась Максиму на колени, прижимаясь набухшими сосками к лицу:
– Целуй… целуй же… Ну!
Глупо было бы отказываться. Глупо и неосторожно.
Молодой человек медленно провел по соску языком, затем накрыл уже всем ртом…
– Ах! – Томно застонав, девушка рванула с Максима рубаху, пуговицы полетели по углам…
А молодой человек уже был не в силах с собой совладать, обхватил девчонку за талию, прижал к себе, поглаживая по спине, по животику, расстегнул на джинсах молнию, стянул все, что было…
Ника изогнулась, закатывая глаза к потолку, задергалась, застонала… Максим прижимал ее к себе с такой силой, что, казалось, девушка сейчас сломается, просто переломится пополам…
– О, Максим… Максим… Макс…
Девушка без сил обняла его за шею, прошептала:
– Я всегда тебя за это любила… ты знал.
Не одеваясь, они улеглись рядом на старом диване, закурили, медленно выпуская дым. Протянув руку, Тихомиров пощекотал девчонке пупок:
– Ну, хоть немножко расскажи – как ты? Не совсем ведь чужие.
– Это верно. – Ника усмехнулась. – Но, ты знаешь, я давно уже не доверяю никому – ни своим, ни чужим.
– И что? Помогает это в жизни?
– Как видишь…
– Вижу… что ты здесь, в этот вот чертовом Гулаге, а не на воле!
– На воле еще хуже, Макс! И поверь, это еще не предел. Будет еще… Ой… мне даже страшно делается.
– Гулагом этим, похоже, Микол заведует…
– Ха, Микол! И над ним люди есть… То есть нелюди.
– Трехглазые?
– Да при чем тут трехглазые? Трехглазые – это так… в общем-то такие же попавшиеся, как и мы… Есть и еще сволочи… Черт! – Девчонка словно опомнилась. – Чего это я с тобой разболталась?
– Да ну… что ты такое сказала-то?
– У нас и за меньшее язычок могут отрезать. Кстати, в самом прямом смысле.
– Ну, не хочешь говорить, так не рассказывай…
Тихомиров снова закурил, прикрыл глаза, соображая: знала ли Ника об Олесе? Конечно, знала, тогда, раньше, Макс сам же ей и рассказывал… так, между делом. Мол, была такая… Не особенно-то Ника и интересовалась всякими, там, бывшими тихомировскими любовницами, больно надо! Ну, знала, конечно, что была когда-то такая Олеся… даже имени, скорее всего, не помнила, тем более – не видела никогда, да и не искала встречи.
Значит, в этом смысле…
– О чем думаешь? – Ника ласково погладила Максима по груди. – О нашей случайной встрече?
Молодой человек кивнул:
– О ней. Вот ведь бывает же так!
– Да уж, и не говори.
– А ты… – Максим осекся. – Можно спросить?
– Да спрашивай. – Девушка пожала плечами. – Не захочу, так ведь и не отвечу.
– Ты часто так вот… мужиков выбираешь? Нет, не думай, я не с целью обидеть, любопытно просто.
Мужики – это была Вероникина тема! Такие разговоры она обожала… в основном, конечно, с подругами… но и с бывшим любовником – почему б на любимую тему не поболтать?
– Экий ты любопытный… Сигареты подай… Спасибо. Так вот, о мужиках – люблю я вас, гадов, что уж тут говорить. Кстати, я и с девчонками пробовала… здесь уже. Не очень-то понравилось, но, как говорят, на безрыбье и рак рыба. А мужиков – да… Их иногда мне приводят! В барак, а чаще всего – сюда. Вот как тебя! – Девушка с вызовом посмотрела любовнику в глаза. Да, я еще погляжу, повыбираю. Почему б нет? Коль есть возможность.
– Значит, уважают тут тебя?
– Сама всего добилась! Начинала как все… шлюхой и чернорабочей на кирпичах.
Чернорабочей… шлюхой… значит, что же, и Олеся вот так…
– И частенько к вам новеньких приводят?
– А у нас в последнее время все новенькие… даже не разобраться! За неделю – аж двадцать две! Ничего, вот скоро плотину закончим… там разберемся, там поглядим… Знаешь, эти дурочки еще не понимают, как им повезло, что они оказались здесь. По-крупному повезло, уж можешь мне поверить. В городе про пожар слыхал?
Максим закашлялся:
– Слыхал, конечно! Говорят, весь частный сектор сгорел.
– И это – только начало!
– Я насчет девочек… – Тихомиров лукаво поласкал пальцами Никин пупок – знал, ее это сильно возбуждало. – Это что же… любую заказать можно?
Вероника неожиданно расхохоталась:
– Вот ведь! Всегда знала, что все мужики – кобели. Ладно уж… ох… будешь со мной дружить, может, кого попробуешь… ох… если я захочу…
– Так ты захоти. – Тихомиров уже щекотал кончиком языка мочку девичьего уха.
– Гад… гад… ну что ты со мной делаешь, а?
– Скажи еще, что не нравится…
– Я и не говорю, что не нравится… ох…
Их обнаженные тела сплелись, и тихо скрипел диван, и сердца бились в экстазе, и Ника вновь закатывала глаза, стонала, кричала даже, призывно требуя: «Еще, еще, еще…»
Они расстались уже под утро. Светало, и тускло-желтый свет лился в засиженное мухами окно.
– Нет. – Обернувшись в дверях, девушка с усмешкой погрозила пальцем. – Мы не пойдем вместе. Немножко подожди… можешь даже до самого подъема, он ведь скоро уже. Потом явишься сразу на склад. Поклон от меня Коленьке… и Мафону.
– Передам. Мафону и Коленьке… Николаю что ли?
– Ему… И именно в таком порядке – сначала Коленьке. Он там у них самый умный.
– Не от тебя первой слышу. Еще увидимся?
Ника сверкнула глазами:
– Конечно же!
– Про девчонок обещанных не забудь, – цинично напомнил Максим.
Девчонка ухмыльнулась:
– А что, я тебе уже надоела?
– Так, думаю, может, попробуем втроем, вчетвером?
– Ах, вот ты о чем… Это мысль! Пока, милый, не кашляй.
Выполняя обязательство, Максим вновь улегся на диван и стал задумчиво смотреть в потолок. Потом поднялся на ноги, походил, потянулся, подошел к стоявшему в углу старому книжному шкафу, зачем-то распахнул дверцы… Книги… какие-то справочники… Тихомиров взял одну, пролистал: «Плановый ремонт материально-технической части самолета Ан-2»… Чушь какая-то! Еще, видать, с древних, аэродромных времен завалялась…
Чу! Показалось, снаружи кто-то крался!
Максим даже книгу от неожиданности выронил… прислушался… Нет, действительно показалось. Поправив волосы, молодой человек наклонился к книге – поднять… И тут вдруг увидел на нижней полке модельки. Склеенные из картона модели самолетиков, небольшие такие, с ладонь, аккуратно раскрашенные. Где-то с десяток. И наши – И-15, И-16, Ла-7, тот же Ан-2, и немецкие – сто девятый «Мессершмитт», Фокке-Вульф-190 – пикировщик «Юнкерс-87», «Штука», уж как же без него-то?
Славные такие модельки, сделанные явно с любовью… Ого! Тут и клей имеется, и картон, и
