— Ковтун как плевал на нас, так и продолжает. Нам от этого ни жарко ни холодно. Хотя, скорее, очень холодно. Противно, что вы пользуетесь нашей незащищенностью. Мы бесправные и бездомные. Вы прекрасно знаете это. Лучше других. Только те, другие, хотя бы не делают вид, что помогают. Они нас просто не замечают. Или, наоборот, уничтожают. А вы? Вы — лицемер!
Артем взлетел со стула.
— Вот как? Вы меня уже приговорили! А за что? За то, что я дал обещание помочь? Так я его сдержу.
— Вы были у сенатора Кныша? — оборвал его Станислав. — Ну, как мы вам советовали…
Артем разозлился, но тут же подумал, что предложение-то здравое. Более того, в той ситуации, что сложилась в стране, обращение к политику заведомо эффективнее, чем обращение в суд.
— Ну, Сенат — это неплохо… — признал он. — Но есть ведь и другие уровни власти…
— Гм. Другие? Это какие? Начальника дэза? Или премьер-министра? Так мы его видим каждый день. По телевизору. Там и дома растут по часам. И квартиру дают всем страждущим. Особенно перед выборами, — съязвил соинвестор.
«А почему бы и не премьер?» — подумал Артем.
— А почему бы и не премьер? — озвучил он свою мысль. — Но, в общем-то, можно и выше…
— Выше? — переспросил Станислав. — Это куда?
— Это ведь не так сложно… — медленно, для себя самого проговорил Артем. — Пожалуй, я попробую. Может выйти толк.
Общественный лидер Станислав, довольный тем, что сумел так запугать адвоката отзывом доверенностей, удовлетворенно хрюкнул, откашлялся и поставил точку:
— Договорились. Даем вам два дня. Потом… пеняйте на себя.
Артем положил трубку и вдруг ясно-ясно вспомнил ревнивый взгляд Стаса — как раз в тот момент, когда камера отвернулась от него и повернулась к адвокату.
Газ
Едва Жучков исчез, молодые таджики присели у баллонов и принялись выстраивать цепь задач на сегодня заново, и резка трубы в этой цепи находилась на самом последнем месте. На главном же месте стояла задача отдать практически готовую кладбищенскую оградку заказчику. Парни прекрасно разглядели аванс, затребованный Семеновым, а старшие товарищи внятно объяснили им условия договора об оградке: если заказчик не получит оградку сегодня же, Семенов не получит расчета! И поскольку они втроем таскали для Семенова прутья из жэковского склада на тех же условиях, их собственная доля халтуры зависела от того же самого: получит ли заказчик оградку этим вечером.
Нет, ни у кого из них не было необходимого образования и опыта работы со сварочными агрегатами и техникой. На своей далекой родине они получили самые разные профессии и никогда не думали, что придется переквалифицироваться в электриков, сантехников, сварщиков и уборщиков. Старший учился на педагога, двое других закончили школу и до переезда в Москву работали на хлопковых плантациях. И лишь в документах, которые они приобрели по сходной цене сразу по прибытии на Казанском вокзале, значилось, что все они закончили различные курсы, в том числе и по специальностям «газоэлектросварщик», «оператор бетономешалки» и даже «техник-компрессорщик».
Тем не менее все трое знали, что вручат ограду заказчику и получат причитающийся им заработок — любой ценой. Работы и впрямь было немного — обрезать выпирающие концы прутьев, оставленные Семеновым «на потом», а если все делать, как научил Жучков, то есть правильно, никаких проблем с газорезкой не предвиделось.
Пугало другое — сам начальник жэка. Старшие товарищи сразу же объяснили им, что Жучков никакого «левака» не терпит и если застукает, накажет по полной программе. Оградки, сваренной в рабочее время из жэковского прута, вполне хватало, чтобы потерять и разрешение на работу, и медицинский полис, и жилье в виде обустроенного жэком под общежитие подвала, а главное — саму дающую все это изобилие работу.
Да, шанс, что Митрич не придет в подвал проверять, чем здесь заняты его таджики, был, но он мог поручить такую проверку и кому-то из мастеров. Поэтому после тщательного совещания было принято решение: «левую» оградку из краденого металла доделать не в подвале, а там, где наверняка не будет начальственного глаза, к примеру, на чердаке.
Парни подняли на лифте баллоны со шлангами, перетащили на руках не входящие в лифт четыре секции оградки и начали пробовать.
— Начальник сказал, что надо сперва зажечь этот фитиль-шмитиль, а потом газ открывать, — торжественно произнес тот, что постарше.
Молодые переглянулись; они все поняли иначе, но старший был старшим не только по возрасту, но и по знанию жизни. Впрочем, даже когда они отвернули вентиль, ничего не произошло.
— Псссс-ссссууу-уу! — сказал им баллон свистящим шепотом.
Таджики зацокали языками и заулыбались: начало было положено. А тем временем газ спел очередной куплет, а электрофитиль все не поддавался.
— Старая, наверное, техника, — предположил один.
— Наверное, весь газ уже ушел, — парировал второй.
Таджики начали наперебой щебетать на своем певучем языке, и со стороны можно было подумать, что три друга, обнявшись, читают стихи на красивом восточном наречии. Эту мелодию дополнял свистящий в разных тональностях газ-пропан.
Наконец самый младший извлек из-за пазухи блестящий металлический предмет. Все склонили головы над ним и восхищенно в один голос застонали:
— О-о-о-о! Дзи-п-по.
— Я у мальчишек во дворе выменял на мобильник. Все равно без денег. Не работал давно, — уже в третий раз поведал историю своей удачи парнишка.
— Зря мобильник отдал, — завистливо куснул владельца зажигалки старший из парней. — Надо было напугать мальчишек. Сказать, что ты пожарный инспектор. Отобрать, и все!
— Не-е-е. Не поверят, — возразил хозяин зажигалки. — Пожарный инспектор в форме ходит. С гербами. Пуговицы железные. Они все русские. Редко-редко татары бывают. Таджиков я не видел.
— Ладно, давайте поджигать, а то газ совсем закончится.
Младший торжественно протянул легендарную зажигалку старшему, по документам — дипломированному сварщику. Тот принял ее бережно. Клацнул затвором. Крышечка откинулась. Появился фитиль. Он принюхался.
— Бензином пахнет. Бензин и газ — хорошо будет.
«Щелк!»
Находясь в эпицентре взрыва, человек ничего не слышит и не чувствует. Барабанные перепонки просто не выдерживают чудовищного давления и лопаются моментально. В первые мгновения можно успеть увидать лишь красивую яркую вспышку. Этот диковинный желто-сине-оранжевый яркий неземной красоты цветок, распустившийся вокруг троицы, и был последним впечатлением их короткой жизни.
Секатор
Артем съездил в Администрацию Президента, чтобы записаться к нему на прием, сразу же после разговора со Станиславом. Времени на встречу выделили всего ничего — десять минут, но Артем был рад и этому: чтобы попасть на прием без многодневной волокиты, ему пришлось подключить все свои связи и даже напрячь кое-кого из старых клиентов. Здесь же, в Администрации, Павлова и посетила идея позвонить Кнышу. И снова произошло «чудо»: сенатор не стал строить из себя «шишку», предложил зайти сегодня же,
