переменную другое… Дьявол! Все равно — не хватит энергии, просто не хватит. Откуда же ее здесь взять?
— Бонжур, месье профессор! — неслышно встав за спиной старика, громко поздоровался хевдинг.
— Бонжур, бонжур, — Профессор рассеянно оглянулся, — Ой!
Глава 17
Весна 439 года
Вандальская Африка
Весь флот Карфагена!
Лоик был возбужден. Его одолевали беспорядочные идеи.
Старик рисовал на песке формулы, чертил схемы, графики, диаграммы.
— Как вы меня отыскали, месье Александер? И откуда знаете, что я профессор?
— Потом расскажу, — Улыбаясь, Саша опустился на песок рядом. Всмотрелся…
— Господин профессор… Это — то, о чем я подумал?
— А о чем вы… Боже! Ну конечно же, — о чем же еще думать нам с вами?!
— Не только нам, есть еще трое.
— Трое? — Старик испуганно оглянулся, — Вы хорошо их знаете?
— А что?
— Да так… Всякое может быть.
Профессор, известный всему ученому миру доктор Фредерик Арно, автор «теории сжатия» и многих других, замолк, и налетевший ветер трепал его белую шевелюру.
— Вы что-то говорили про энергию, профессор? — напомнил молодой человек.
— Да-да! Энергия — в ней все и дело!
— Если бы ее было достаточно, можно бы было вернуться?
— Хотя бы попытаться — Профессор хмуро кивнул, — Но все это пустые хлопоты, друг мой, здесь ведь нет электростанций! И таковые еще очень нескоро появятся, где-то через полторы тысячи лет.
— Так, может, ускорить процесс?! — поднявшись на ноги, хохотнул Александр, — Не верю, дорогой профессор…
— Вот и я не верю!
— Не верю, что это нам не под силу!
— Нужны очень сильные электромагниты, чтобы, используя зеленый луч, искривить пространство и время. Как вы понимаете, эти две вещи взаимосвязаны, — пояснил профессор Арно.
— А я всегда думал, время зависит от скорости движения. Чем она ближе к скорости света, тем медленнее течет время со стороны стороннего наблюдателя, так?
— Все так, — вздохнув, согласился ученый, — Но ведь скорость есть не что иное, как перемещение тела в пространстве. Увы, все это сейчас…
— Подождите, подождите, — перебил его молодой человек — Вы только что говорили о каком-то луче?
— Ну, это всего лишь следствие. — Профессор пожал плечами, — Побочный эффект сильнейшего магнитного поля.
— Все мои друзья оттуда видели перед своим, гм, исчезновением какое-то научное судно. С номером вместо названия.
При этих словах Фредерик Арно вздрогнул и замолчал, испуганно покосившись на собеседника. Снова нагнулся к своим рисункам…
— Так как же насчет судна? — не отставал Александр.
Профессор поднял голову:
— Вы очень хотите знать?
— Конечно! — Саша неожиданно рассмеялся, задорно и громко, как человек, наконец-то отыскавший то, что давно и безуспешно искал, — И знаете почему, уважаемый доктор? Потому что я и мои друзья намерены выбраться отсюда! С вашей помощью, разумеется.
— Но это невозможно!
— Прям-таки невозможно? — недоверчиво ухмыльнулся молодой человек — А вот скажите, что это вы здесь так увлеченно чертили? Ну, вот эти вот рисуночки на песке — я вижу, тут и корабль, и какие-то расчеты…
— Так — Доктор Арно нервно повел плечом, — Проверял одно давнее событие. Нет, энергии не просто не хватит, ее здесь и взять неоткуда.
— А что за событие? — быстро спросил Саша. — Ну, профессор! Что вы так смотрите? Не знаю, от кого вы скрывались, но я вам вовсе не враг — точно!
— Один эксперимент… Вы что-нибудь слышали об исчезновении эсминца «Элдридж»?
— Нет. Что за эсминец? И куда исчез?
— Корабль ВМС США. Опыты с невидимостью в сентябре тысяча девятьсот сорок третьего года, так называемый «Филадельфийский эксперимент», — Профессор пригладил растрепанные волосы, — Электронная начинка, сильнейшее магнитное поле… Корабль действительно стал невидимым, пропал! Исчез! И появился на некоторое время в Норфолке! Материализовался, так сказать. Представляете, это из Филадельфии-то?!
— Ну, из одного места в другое. — Александр задумчиво кивнул, — Понятно. Но это пространство, а где же время?
— Вы знаете, мне посчастливилось пообщаться с некоторыми выжившими матросами с этого эсминца… И не сошедшими с ума — было и такое. Впрочем, — профессор пожевал губами, — их всех объявили сумасшедшими. Они рассказывали странные вещи, изумительно странные. О сильном магнитном поле в форме эллипсоида, простиравшемся на сто метров от корабля. Все, кто находился внутри эллипса, имели размытые и дрожащие очертания, снаружи же не было видно ничего, лишь след корабля на воде. Да и тот скоро пропал. А корабль, вот этот самый эсминец, прежде чем оказаться в Норфолке, на несколько минут материализовался в очень странном месте. Многие моряки посчитали это наваждением, галлюцинацией: шумный южный город с крепостными стенами и белоснежными античными храмами, стоящие на рейде суда — парусники и галеры. Я попросил одного из моряков нарисовать то, что он увидел. Там был один, неплохой художник, он умер, кажется, и давно. Звали его… Впрочем, какая вам разница, как там его звали?
Профессор снова замолк и нахохлился, словно большая птица.
— Ну-ну! — подгонял собеседника заинтригованный Александр — И что там дальше-то было? Что за рисунки?
— Понимаете, — доктор Арно пригладил бороду — он, этот матрос, изобразил не обычные парусники, а именно те, какие были в ходу в эпоху поздней Римской империи, или Великого переселения народов. В эту эпоху понимаете, в которой очутились и мы! А город… Я теперь думаю — это был Карфаген или Гиппон. Очень похоже!
— Так что же, получается, «Элдридж» провалился сюда? А потом как-то выбрался?
— Поле, — усмехнулся профессор, — Поле… Чертово поле, единую теорию которого создал еще великий Эйнштейн в середине двадцатых. Создал и сделал все, чтобы тщательно ее засекретить, запутать, чтобы никто… Он считал, что человечество может употребить ее во зло. Что, в общем-то, и случилось.
— А вот теперь давайте поподробнее! — жестко потребовал Александр, — Отвечайте не раздумывая и конкретно, хорошо? Поймите, я вам не враг. Ну? Попробуем и дальше поиграть в вопросы-ответы?
