Единственным заметным различием между живописным полотном и оригиналом был, насколько помнил Павел, разный цвет волос. Женщина на портрете – темно-русая, тогда как Светлана Петровна скорее брюнетка.
И при первом знакомстве ему показалось: они уже как-то встречались. Это ощущение тут же исчезло, но теперь всплыло вновь. И тут он вспомнил. Именно с этой или очень похожей на нее дамой он очнулся рядом в той злополучной квартире, откуда все и началось. Только та была, по-видимому, мертвой. Но мертвой ли? Да и случилось ли все взаправду? И что все это значило?
Павел смотрел на портрет с нескольких точек: то подходил вплотную, то отдалялся. Его манипуляции были замечены Лилькой.
– Что такое? – небрежно спросила она. – Кого ты там открыл?
– Это хозяйка? – спросил Павел.
Лилька нехотя поднялась из кресла, воззрилась на портрет.
– Она.
– А мужик?
– Не знаю. Первый раз вижу. Может, тщательно скрываемый муж.
– Но мне казалось, она брюнетка?
– Парик, – безапелляционно заявила Лилька, снова опускаясь в кресло.
– Не может быть. Здесь волосы длинные, а в натуре – не очень.
– Уж поверь мне. Говорю, парик, значит – парик!
– А у нее сестер нет?
– Черт ее знает. Может, и есть. Но куда же она подевалась? Я уже и бутылку почти допила.
– Давай поищем?
– А нужно ли? Сидим же хорошо. Так уютно. Вино… Ты бы лучше камин как следует разжег.
– Как-то, знаешь ли, неудобно. Вошли в дом без спросу. Хозяйничаем…
– Чего мы хозяйничаем? Сидим просто, хозяев дожидаемся. А что вино я пью… Так бутылка на столе стоит, притом початая. Для кого она поставлена? Ясное дело, для нас с тобой.
Павел в сомнении почесал голову:
– Нелепая ситуация. Мы тут торчим уже почти час. Никого нет. А если никто и не появится? Мало ли какие ситуации случаются. Скажем, приехал кто-то и увез хозяйку. Неотложное дело. Или пошла к соседям. Скажем, за солью. Ну, слово за слово… Бутылку опять же достали. И сидит с какой-нибудь Феклой лясы точит. Про нас и позабыла. Что тут прикажешь делать? Может, домой?
– Еще чего! Тащились черт-те куда, за тридевять земель. Нет, дорогой, раз я приехала в этот вертеп, я тут и останусь… По крайней мере, еще часа два посижу, а потом видно будет. Ящик сейчас включу. – Она взяла со стола телевизионный пульт, нажала кнопку. На огромном экране замельтешили спортивные автомобили. – Пожалуйста, «Формула-1»! Или не нравится? Тогда вот тебе «Фабрика звезд».
– Да ну тебя… – рассердился Павел. – Выпила чуток, тут же плести начинаешь.
– Ничего я не плету, – обидчиво произнесла Лилька, потом захихикала. – Действительно, малость приняла… И еще хочу. Слушай, пойди поищи бутылку.
– Дура, что ли! Иди сама ищи.
– И пойду.
Она резво вскочила и выпорхнула из холла. Павел настороженно прислушивался. Тишина.
Минут пять он бессмысленно взирал, как на телеэкране резвятся жизнерадостные хлопцы и девчата, потом нехотя поднялся и пошел на поиски подружки.
Первое помещение, куда он попал, оказалось кухней. В ней было пусто, но создавалось впечатление, что еще совсем недавно здесь находились люди. В раковине на горку грязной посуды текла тонкая струйка воды, еле слышно пыхтел чайник, стоявший на самом слабом огне, на просторном столе стояло несколько тарелок. Одни были пустыми, на других лежали нарезанные колбаса, сыр, ветчина, хлеб… Тут же имелась зелень: салат, зеленый лук, сладкий перец, петрушка… У Павла от продуктового изобилия потекли слюнки. Поколебавшись, он взял тонкий кусочек бородинского хлеба и соорудил бутерброд с ветчиной, зеленым луком и горчицей. Потом налил в объемистый бокал чаю и стал перекусывать.
Куда все-таки исчезли обитатели? Причем внезапно. Вон продукты даже в холодильник не убрали… Значит, их ждали. Готовились к встрече. И вдруг, совершенно внезапно, об этом свидетельствует невыключенный чайник и недорезанная колбаса, хозяев кто-то или что-то совлекает с мест. Пропали… Или сидят в какой-нибудь отдаленной комнатушке? Но для чего? Если это розыгрыш, то несколько странный. Да и с какой целью он затеян? Впрочем, какая разница. Лучше как следует подкрепиться. Он вновь соорудил себе бутерброд, на этот раз с маслом, копченой колбасой и двумя листьями салата, смачно зажевал… Все не так уж плохо. Присутствуют ли хозяева, нет ли их, никто не мешает оттягиваться в свое удовольствие. Вот хотя бы перекусывать…
«А Лилька куда же делась?» – вдруг вспомнил Павел.
– Эй, Лиля?! – крикнул он. Прислушался. Вроде какое-то слабое эхо было ему ответом. – Лилька?! – вновь заорал юноша. В наступившей тишине послышались непонятные приглушенные звуки. Не то вопль, не то стон, только еле слышный. А может, просто эхо.
Павел, дожевывая на ходу бутерброд, отправился на поиски уже подружки.
Комнат на первом этаже оказалось больше, чем он предполагал. Коридор был длинным, а по обе стороны двери. Заглянул в одну. Темно. Попытался нашарить на стене выключатель. Удалось. Под потолком вспыхнула слабенькая лампочка на голом шнуре, однако света было вполне достаточно, чтобы различить: комната абсолютно пуста, и люди в ней не живут. Остальные комнаты выглядели точно так же. В одной, правда, стояла древняя панцирная кровать, но голая, без матраца и простынь. Подобных комнат он насчитал пять. Интересно, а где же обитают хозяева? Да и прислуга тоже? Хотя, возможно, домработница и телохранитель – приходящие.
– Лилька?! – вновь проорал Павел. – Где ты? Отзовись! Кончай дурачиться. – Он опять прислушался. На этот раз не прозвучало ни звука. Куда, спрашивается, эта чертовка делась? Ведь она пошла за вином. А где оно хранится? На кухне. Но там Лильки нет. Значит, в подвале. А есть ли в этом доме подвал? Скорее всего. Но где он?
Павел вновь вернулся на кухню, покрутился здесь, зачем-то заглянул в холодильник, который ломился от всевозможной еды. Была, кстати, тут и пара бутылок вина. Красного и белого.
– И где эта кошка рыщет? – с негодованием произнес Павел. Он встал на пороге кухни, не зная, что делать дальше. Может, действительно она залезла в подвал? Но где же в него вход?
Павел вернулся в холл. Здесь было пусто, только тихо бормотал телевизор. Он пошел в прихожую. Никого. Подвал? Возможно, вход в него снаружи? Но Лилька вряд ли бы поперлась на улицу. Значит, где-то в доме. Однако почему она именно в подвале? Дом достаточно большой. Есть второй этаж и, кажется, третий… Он плохо ориентировался, поскольку был здесь лишь второй раз, причем оба раза ночью. На верхние этажи должна вести лестница. В холле ее нет, в коридоре тоже…
– Лиля?! – опять крикнул он. Прислушался. Вновь тот же звук. Вроде хрип. Или бульканье… – Он вновь отправился на кухню.
Стоп! А это что за неприметная металлическая дверца в самом темном углу? Павел нащупал ручку. Отворил. Ага, ступеньки идут вниз. Вот и вход в подвал. Внизу свет. Так-так. Проверим, что там.
– Лиля?!
Снизу послышалось то ли чавканье, то ли всхлипывание. Павел бросился туда по крутым ступенькам.
Помещение было огромно, слабо освещено несколькими тусклыми лампочками и, судя по всему, не доведено до ума, как и многое в этом доме. У входа и чуть дальше был настелен деревянный пол, но основное пространство составляло просто грубое бетонное покрытие, местами не выровненное. В одном углу сиротливо стоял велотренажер и спортивные снаряды: гантели, штанги и даже гимнастический «конь». Тут же громоздились банки с соленьями, компотами и прочей плодово-ягодной ерундой. Поодаль, у стены, Павел заметил несколько ящиков с бутылками. Возможно, в помещении присутствовало еще много различного хлама, но сейчас не он привлек внимание. Лилька! Вот на кого был устремлен взгляд юноши. Возле входа имелась шведская стенка. Вот к ней и оказалась привязана девушка. На Лильке из одежды присутствовали только черные трусики, остальные тряпки, по-видимому, грубо сорванные, валялись рядом. Ее рот был
