полках стояла примерно такая же дребедень, что и у Десяткина, а сам хозяин сидел за прилавком и что-то писал.
– Привет, – сказал Валера.
Боря поднял голову. Казалось, в первую минуту он не узнал своего гостя.
– А-а… – протянул он наконец. – Валерий Павлович. Очень рад. – На лице его появилась вежливая улыбка. В отличие от вспыльчивого Десяткина Боря улыбался практически всегда и никогда не повышал голос; он вообще был человек скромный и обходительный.
– Ты что-то уж очень исхудал, – сказал Боря. – Я тебя даже и не узнал в первую минуту. Уж не заболел ли?
«Точно, – пронеслось в голове у Валеры, – он и натравил на меня дурдомовских псов, а теперь, вишь ты, издевается…»
– Вот о болезни я и пришел поговорить, – наливаясь злобой, проговорил Валера.
– О болезни? – удивился Боря. – Но я не доктор…
– Зато у тебя имеются знакомые доктора.
– Естественно, если нужна помощь…
– Ты уже помог мне, еще как помог!
– Не понял?
– Ведь ты же упрятал меня в дурдом…
Вежливая улыбка сползла с лица Бори.
– Ты в своем ли уме?
– В своем! – заорал Десяткин. – В том-то и дело, что в своем!!! А меня в психа превратить хотят.
Боря слегка побледнел и поднялся со стула. Худенький мальчик, разглядывавший монеты, с испугом посмотрел на Десяткина.
– Валя! – крикнул Боря, – присмотри за товаром. – Из глубины помещения выплыла дородная женщина и, не обращая внимания на гостя, уселась на место хозяина.
– Пойдем, – сказал Боря.
Боря прошел в маленькую комнатушку, заваленную разным старьем, и кивнул Десяткину на древнее кресло с разползшейся обивкой. Сам же уселся на массивный табурет и внимательно посмотрел на Валеру.
– Ты чего шумишь? – спросил он с добродушной улыбкой. – Выдвигаешь какие-то нелепые обвинения…
Не встретив ожидаемого отпора, Десяткин смешался.
«А может, я и вправду… того. Зря затеял все это, – подумал Валера. – Может, он ни в чем не виноват?»
– Я, конечно, не утверждаю наверняка, – пробормотал Валера, – но мне казалось… – Он замолчал, обдумывая, как объяснить поделикатнее, что же именно ему казалось.
Боря ждал.
– Короче, я думаю, что ты меня подставил, – выпалил он наконец.
– То есть?
– Хочешь устранить?! – вновь распаляясь, воскликнул Десяткин.
– Зачем?
– Как конкурента.
– Но ты мне не мешаешь.
– Да брось! Как это не мешаю? – обалдел Валера. – Очень даже мешаю…
– Поверь, нисколько не мешаешь. Ты лучше расскажи, что с тобой случилось.
– Ладно, – сказал Десяткин. – Слушай…
И он подробно, со всеми деталями, изложил произошедшее с ним. Хотя рассказ получился довольно длинный, Боря ни разу не перебил Десяткина, лишь изредка молча кивал. Время от времени Десяткин напряженно вглядывался в лицо слушателя, пытаясь прочесть его мысли, уловить скрытую насмешку, но лицо Бори оставалось серьезным, даже обычная улыбка куда-то исчезла.
Наконец Валера умолк. Несколько раз кашлянув, он достал сигарету.
– Все? – спросил Боря.
– Ну.
– И ты считал, что во всей этой истории замешан я?
– Естественно.
– Но почему «естественно», почему?!
Десяткин, не спрашивая разрешения, закурил, потом искоса взглянул на хозяина «Раритета».
– Не знаю, – сказал он наконец. – Уж как-то так… получилось…
– Клянусь детьми своими, я тут ни при чем.
– Тогда как же все объяснить?
– Ты совсем в дороге не пил?
– Что вам всем далось: пил, не пил? Выпил грамм сто коньяка, пока ехал. Потом в деревне… Там, можно сказать, набрался. Ну и что из того? Не первый раз. И ведь проспался, назад отправился абсолютно трезвый.
– Тогда одно из двух: или ты действительно заболел, или…
– Что или?!
Боря отвел глаза.
– Ты же, наверное, в колдовство не веришь, в сглаз?
– Чего?!
– Не веришь, говорю, в колдовство?
– Ладно. – Десяткин поднялся. – Пойду я… Сам как-нибудь разберусь.
– Постой, – сказал Боря. – Ты не горячись и не совершай необдуманных поступков. Я попробую навести справки. Потолковать с информированными людьми.
– Какие справки?! Хочешь разболтать всем: мол, у Десяткина крыша поехала?
– Вот ты опять! Никому я ничего разбалтывать не собираюсь. Я бы на твоем месте пошел домой и переждал денек, а завтра я к тебе зайду…
– Не надо, – твердо сказал Десяткин. – Я уж как-нибудь сам.
– Послушай, как только ты вошел, я сразу заподозрил неладное. Уж больно ты изменился. Прямо-таки другой человек… Осунулся, постарел, и это все буквально за считанные дни. Последний раз мы встречались ровно неделю назад.
– За три дня, – сообщил Десяткин. – Три денька прошло с тех пор, как я подался в Чернотал. Ты, Боря, извини, если что не так… – Валера вдруг почувствовал раскаяние. – Я вовсе не хотел устраивать скандал… просто нужно объяснить, хотя бы самому себе, что же происходит. Или я действительно свихнулся, или… – Он криво усмехнулся.
Боря сочувственно посмотрел на Десяткина и вздохнул.
– Послушай, – сказал он неожиданно, – а как звали ту женщину, которую, по твоим словам, ты непрерывно встречаешь?
– Мара.
– Это что за имя такое?
– Кто его знает, я в ее паспорт не заглядывал.
– А фамилию не знаешь?
– Какая там фамилия?!
– Все-таки я бы тебе посоветовал посидеть некоторое время дома.
Десяткин молча кивнул и отправился восвояси.
Выйдя из стен гостеприимного заведения, он нос к носу столкнулся с Флегонтычем-Ферапонтычем.
– Здорово, Валера! – воскликнул тот. – А что это ты здесь делаешь? У еврея был? Так вроде ты к нему не ходок. В чем дело? Изменил принципам? Нехорошо…
– Заткнись! – грубо оборвал Флегонтыча-Ферапонтыча Десяткин. – Сам-то ты чего здесь околачиваешься? Ведь говорил, что к Боре ни ногой…
