осторожность не мешает. Обязательно предупредите дежурную, что идете купаться. Жду вас.
Недоумевая, Рита развернулась и побежала прочь.
Минут через пятнадцать она со спортивной сумкой через плечо появилась на берегу озера. Собственно, это было и не озеро, а старый, заполненный водой карьер. Его песчаные берега поросли кустарником и камышом, а вода казалась удивительно прозрачной. Видимо, здесь было глубоко, потому что чуть подальше от берега вода густо синела. Ларс Йергенсен, или кто он там на самом деле, уже поджидал ее. Он сидел на берегу и от нечего делать швырял в воду мелкие камешки.
– Прелесть! – широко улыбнувшись, кивнул он на озеро. – Идиллия! Народу пока мало, но день солнечный, и, конечно, публики прибавится. Но это даже к лучшему. Меньше будут обращать на нас внимания.
– Вы прямо Джеймс Бонд, – откликнулась Рита.
– О! – воскликнул норвежец. – Неужели я похож на великого Бонда? Польщен! Флеминг – один из моих любимых писателей. Некоторые считают его примитивным. Ошибка, – он поднял палец вверх, – за кажущейся простотой – очень тонкие мысли. Да! Старик Ян не был простаком. Между прочим, я имел честь с ним встречаться.
– Неужели?! – не поверила Рита.
– Клянусь! Во время войны в Англии и позже на Ямайке. Он ведь последние годы жизни провел на этом райском острове.
– Вы что же, причастны к деятельности спецслужб? – напрямик спросила Рита.
– О! Нет-нет! Разведка – это не мое. Хотя в некотором роде их деятельность и моя – похожи. – Он усмехнулся. – Может быть, я выражаюсь несколько загадочно, но ведь вам интересно общаться со мной. Ведь так?
Рита утвердительно кивнула.
– А это главное, – засмеялся Йергенсен, – основа дела – доверие. Взаимное доверие, – поправился он. – Я наблюдал вас вчера вечером на горном озере.
Рита во все глаза смотрела на него.
– Именно! Может быть, вы обратили внимание на лодку, плавающую по озеру?
Она растерянно кивнула.
– Так вот. В ней находился я. Ничего удивительного. Мне чрезвычайно интересно присутствовать при таких событиях, о которых до этого приходилось только слышать. Так что, не обессудьте, что прибыл в Россию. Но вы – молодец. Все осуществили как надо. Согласно плану.
– Особой заслуги в этом нет, – отозвалась Рита. – Отец девочки и сам мечтает побывать в Америке, так что мне даже не пришлось его уговаривать.
– Ничего подобного. Ваша роль очень существенна, и вы исполняете ее с блеском.
– Значит, мною довольны?
– Я же сказал: блестяще! Собственно говоря, вчера на озере я присутствовал не столько для того, чтобы убедиться, что вы прекрасно все поняли, сколько для наблюдения за девочкой.
– Каково же ваше впечатление?
– На таком значительном расстоянии, на котором я находился, делать конкретные выводы сложно, но мне показалось, что дело зашло значительно дальше, чем можно было ожидать.
– А на мой взгляд – обычный ребенок.
– Обычный-то обычный… – Блондин задумчиво посмотрел на воду, потом сплюнул. При этом он сделал какой-то странный жест, точно щепотью отшвыривал от себя нечто. – Когда имеешь дело с подобными силами, – словно оправдываясь, произнес он, – приходится предохраняться. Но вы не опасайтесь…
– Я что-то плохо поняла, – беспокойно проговорила Рита, – чего мне не надо опасаться?
Блондин покосился на нее и поморщился.
– Вам, повторяю, ничего опасаться не надо!
– Вы от меня что-то скрываете?
– Интересуетесь? Может повредить. Лишние познания всегда вредят. Выполнили дело и отправляйтесь в свой Нью-Йорк! – Тон его неожиданно сделался резким, даже грубым.
Рита обиженно отвернулась и теперь смотрела на группу купающихся мальчишек. Они весело плескались на мелководье, но заплывать на глубину не решались. Блондин поймал ее взгляд и, казалось, прочел мысли. Он усмехнулся.
– Как я уже говорил, при условии выполнения задания вы поднимаетесь на следующую ступень в иерархии посвященных. Можно, конечно, как эти дети, всю жизнь плескаться у бережка, но я понимаю, хочется заплыть подальше, на глубокое место. Хотя и страшновато. Но можете не сомневаться, кто-нибудь из них обязательно осмелится. Коли вы хотите проникнуть в суть всей этой истории, я могу вам о ней рассказать, но предупреждаю, радости вам это знание скорее всего не доставит. Вы, как я знаю, принимали участие в некоторых обрядах. Смею вас спросить, какое они на вас произвели впечатление?
– Откровенно говоря, все происходившее показалось мне излишне театральным. Хотя, конечно, было очень интересно, захватывающе, таинственно. Но нагромождение замшелых символов, дешевая атрибутика, зловещие причиндалы, согласитесь, выглядели несколько нелепо. Довольно глупая прелюдия к примитивной сексуальной оргии.
– Недалеко от истины, – фыркнул блондин, – но в целом, конечно, не совсем так. Все эти, как вы их называете, причиндалы необходимы. И дело, как вы понимаете, отнюдь не в оргии. Вы наверняка читали про масонов. В последнее время о них появилось много литературы.
Рита кивнула.
– А не задавались ли вы вопросом, почему члены лож, люди весьма серьезные и влиятельные, в большинстве своем немолодые и, уж конечно, чаще всего прагматики, при приеме в свое братство используют ту же дешевую атрибутику, что и сатанисты? Все эти завязанные глаза, шпаги, окровавленные рубашки… А символика? Тоже, на первый взгляд, наивно и смешно. Но ведь ритуалы и обряды у них не меняются веками. Как, впрочем, и у нас. Почему?
– Наверное, для пущей таинственности, – предположила Рита.
Блондин засмеялся.
– Обряд есть отражение веры. Вы этого не допускаете? Не театральное действо, призванное развлечь или произвести впечатление, а часть непознаваемого, которое человек пытается представить доступными ему способами. Те же прагматики – масоны в душе, несомненно, убеждены, что, совершая свои ритуалы, они на мгновение сбрасывают панцирь рациональности и прикасаются к абсолюту.
– Довольно мудрено.
– Да ничего мудреного! Конечно, для многих, в том числе для вас, все происходящее, скажем, на черной мессе – всего-навсего щекочущий душу спектакль, но на самом деле все это вполне всерьез, уверяю вас. Ну, скажем, как наркотики. Почти каждый, кто делает первый укол, абсолютно убежден, что уж к нему эта зараза не пристанет. Попробую разок, говорит он себе, ведь это так интересно! Все вокруг колются или курят, нюхают. Разок, еще разок… И ты уже сидишь на игле.
– Так вы хотите сказать?..
– Я хочу сказать, что все, что с вами случилось, имеет далеко идущие последствия. Ничего не происходит просто так. То, что мир состоит из случайностей, придумали дураки. Лучшая иллюстрация моего тезиса – история с этой девочкой. Тоже звучит неправдоподобно, но факты… Впрочем, по порядку. Вам, конечно, знаком термин «реинкарнация».
– Переселение душ, по-моему?
– Не совсем. Это, скорее, перевоплощение. Некая сущность способна время от времени обретать новое бытие в новом теле. Происходит это при определенных условиях, но тем не менее происходит… Небольшой физический опыт проиллюстрирует мои слова.
Блондин поднял с земли плоский камешек и швырнул его в воду. Камешек раз восемь отскочил от сверкающей на солнце поверхности и наконец погрузился в глубину.
– Может быть, и примитивно, но достаточно иллюстративно. Скажем, вода – это реальный мир, в котором мы с вами живем, а воздух – мир ирреальный. Камешек стукнулся о воду и отскочил. По воде пошли круги – воздействие на реальный мир произошло, камешек на мгновение исчез, но он не прекратил своего существования. Он где-то в ирреальном мире. Новое касание – новые круги. И так восемь раз.
