– Собирался прямо с утра, но, сами понимаете, служба… То да се… Короче, не успел.
– Так поедемте вместе. Если, конечно, можно. Дорогой я вам расскажу подробности моих изысканий.
– Не возражаю, вы можете пригодиться. Сейчас главное найти Ивана.
«Жигуленок» рванулся с места и ввинтился в уличный поток.
– Где живет генеральша Сокольская? – поинтересовался Хохотва.
– Вестимо где: на улице Горького. Так чего вы там накопали?
– Донесение в канцелярию городской управы Югорска. Докладывает урядник… фамилия вылетела из головы. Датировано 1883 годом. Там описываются случаи массового помешательства в стойбище вогулов. Причиной якобы явился оборотень, которого предали самосуду. В принципе там описывается нечто похожее на рассказ этого Ванина, якобы один из людей племени неожиданно стал медведем и его пришлось убить, но в ходе репрессий пострадало еще несколько человек. Словом, кровавая расправа…
– Ванин! – хлопнул себя по лбу Илья, отчего на секунду выпустил руль и чуть не врезался в шедшую рядом «Скорую помощь». – Точно, Ванин! Именно к нему и надо идти за адресом этого пресловутого оборотня!
– Но он же, по-моему, убит?
– Да, конечно. Но коли он преследовал этого человека или кого уж там не один десяток лет, то наверняка родные, жена, скажем, в курсе дела. Хоть что-нибудь же он ей рассказывал. Итак, если мы не застанем генеральшу, тут же отправляемся к Ванину. Адрес у меня есть.
В огромном парадном на стульчике у лифта сидела сухопарая пожилая женщина и вязала. Она вскинула на вошедших острые глазки, поинтересовалась:
– Вы к кому, товарищи?
– К Сокольской.
– А по какому делу?
– А тебе какая разница, старая грымза? – сердито спросил Безменов, нажимая кнопку лифта.
– Вы что это себе позволяете?! – завопила сухопарая, – А ну пошел отсюда, хулиган, а то сейчас милицию вызову!
– Старший следователь уголовного розыска, – насупившись, бросил ей в лицо Безменов и сунул под нос удостоверение.
– Ай, батюшки, не признала, – залебезила бабка, – что-то не похожи вы на милиционеров.
– Поговорите у меня! – заорал Безменов.
– Вижу, вижу – свои, – совсем стушевалась сухопарая, – только нет ее дома, второй день нет.
– А где она?
– Укатила в Сочи.
– В Сочи?
– Так она сказала. Меня, говорит, не будет дней десять, уезжаю на юг. Мужчина при ней какой-то имелся.
– Как он выглядел?
– Да невидный такой. Мелковат. В кожаной куртке, штаны еще американские…
– Возраст?
– Лет тридцать пять. Она с ним сначала поднялась наверх. Потом через часок спустилась. Вся какая-то взъерошенная…
– Довольная?
– Да не то что вы думаете… Скорее напуганная.
– Бывают у нее мужчины? Вы этого, в кожаной куртке, раньше видели?
– Нет, первый раз с ней пришел, К ней обычно заходят такие вальяжные. Все один артист ходил… Прямо барин. Ну, брат еще ее бывает, иной раз заскакивает.
– У нее есть брат?
– Как же, на «Мосфильме» большой начальник, говорят, ну и мальчишечки разные наподобие покойного сыночка бывали. Но те больше к Валентину ходили. Последнее время их не видать.
– А как фамилия ее брата?
– Чего не знаю, того не знаю. Только помню, величают его Сергеем Васильевичем.
– Когда она уехала?
– Позавчера, часа в три. Я еще удивилась: на юг едет, а без вещей. Хотя для них, богатых, все уже на месте припасено. Не чета нам, серости.
– Вот черт, еще какой-то брат появился! – в сердцах произнес Илья, заводя машину. – Она, несомненно, уехала с Осиповым, все сходится: кожаная куртка, джинсы, сам плюгавый… Но вот куда они подались? Ладно, едем к Ванину.
Они колесили по Москве не меньше часа. Покойный литконсультант проживал аж в Теплом Стане. Долго
