– Почти все.
– Значит, вы считаете, что Асмодей Чернопятов жив-здоров и продолжает справлять свои колдовские обряды?
– Я в этом не сомневаюсь.
– Почему же он не давал о себе знать на протяжении двадцати лет?
– Это как сказать, – усмехнулась Петухова, – откуда вы знаете, давал или не давал?
– Но для чего это все затеяно? – спросил Тарасов.
– Скорее всего, чтобы подтвердить свое могущество, а может, в отместку за то, что разрушен их мир, снесено кладбище, застроена Лиходеевка. Ведь с этим даже они не смогли совладать. В свое время Струмс предсказал, что кладбище, во всяком случае надземная его часть, будет уничтожено. Так и случилось. Однако кладбище – это айсберг, как ни банально звучит это сравнение, основная его часть осталась под землей.
– Но ведь этого Асмодея можно арестовать, изолировать, – задумчиво предположил майор.
– Что за глупости, – старуха засмеялась, – можно ли арестовать огонь, воду, воздух… То же касается и Асмодея. Видимо, вы невнимательно слушали мой рассказ.
– Но вы покажете нам дом, где живет Асмодей?
Старуха посмотрела на Тарасова с иронией и жалостью.
– Зря я сюда приехала. Ничего-то вы не поняли. Отступитесь, пока не поздно!
– Вот вы сказали, что рассказали нам почти все, – вступил в разговор молчавший до сих пор Кулик, – значит, было что-то еще?
– Я постоянно чувствовала их присутствие, – задумчиво произнесла Петухова. – Явно это не проявлялось. Но в разных мелочах очень часто. Я вышла замуж за Митю Воробьева и вместе с ним доживала оставшуюся жизнь. После тех событий я постарела лет на десять, да и ему они не пошли на пользу. Я понимаю, что мне дан урок. Урок моей глупости и самонадеянности. Однако после всего пережитого я обрела веру. Как ни смешно это покажется, но религия выпрямила меня, сделала человеком. Я долгое время изображала из себя воинствующую атеистку и увлеклась этим не на шутку. Дьявол ли, бог ли дал мне урок, но он пошел впрок. А вам обоим я советую: отступитесь от этого дела, иначе не сносить вам головы. Пока они только пробуют себя, играют, однако худо будет, когда проявят свою истинную силу.
Тарасов и Кулик задумчиво смотрели на Петухову.
– Сказала я достаточно, может быть, слишком, – поднялась она, – но теперь совесть моя чиста. Я вас предупредила. Оставайтесь с богом. – И она вышла.
– А может быть, она права? – грустно произнес Кулик. – Ну их к черту?
– Тем не менее выходит, что она обрела себя, пройдя через соприкосновение с силами зла, – заключил Тарасов. – И произошедшее с ней было самым значительным, что она имела в жизни. Так почему же я…
Он не договорил.
В этот момент зазвучал селектор, и его вызвали к руководству.
В кабинете начальника, кроме него самого, Тарасов увидел трех незнакомых мужчин в штатском. Окинув незнакомцев цепким профессиональным взглядом, он отметил, что они, видимо, скорее всего какое-то начальство из области. Мелькнула мысль: а не в связи ли с событиями в доме номер 13 пожаловали незнакомцы? В присутствии посторонних начальник вел себя сдержанно. Сразу же попросил доложить обстановку по злополучному дому.
Тарасов покосился на незнакомцев.
– Ничего, при них можно, – заметил начальник, перехватив его взгляд.
«Кажется, я угадал», – решил про себя майор. Он кратко описал ситуацию.
– Ну и каково твое мнение? – осторожно спросил начальник.
Тарасов уклончиво заявил, что до сих пор ни с чем подобным не сталкивался, но, по его мнению, в данном случае анализ ситуации в доме номер 13 – дело, очевидно, не милиции, а скорее научных кругов.
Один из незнакомцев, молодой высокий парень лет двадцати пяти, иронически хмыкнул.
– Налицо некомпетентность, – буркнул он будто про себя.
Тарасов взглянул на него, но промолчал.
Зато начальника слова парня явно задели. Он покраснел и запальчиво заявил, что майор Николай Капитонович Тарасов – лучший оперативник в управлении, и обвинение в некомпетентности в данном случае явно излишне, тем более что товарищ, выдвинувший это обвинение, с делом незнаком.
– Вы меня не так поняли, – принялся оправдываться парень. – Речь идет вовсе не о служебной некомпетентности.
Он хотел сказать еще что-то, но самый старший из группы и, видимо, ее руководитель – пожилой, унылого вида армянин молча толкнул его коленом. Парень замолчал.
Возникла неловкая пауза.
Потом начальник милиции заговорил снова и сообщил Тарасову, что событиями в доме номер тринадцать заинтересовались ученые, и он приказывает майору ввести их в курс дела и оказывать всяческое содействие.
– Можете идти, майор, – сказал начальник, – товарищи ученые подойдут к вам через несколько минут.
«Петухова оказалась права», – думал Тарасов, идя по длинному коридору управления в свой кабинет. Эти ученые, видимо, из того же ведомства, что и покойный Струмс. Быстро, однако, пронюхали. В его кабинете все еще сидел Кулик.
– Ну вот, – сказал Тарасов, – дождались варягов.
Иван удивленно покосился на него.
В нескольких словах майор рассказал Ивану о встрече в кабинете начальника.
Тот присвистнул: бабка-то как в воду смотрела.
– Советую тебе не распространяться о наших похождениях, – добавил он.
– Ты сиди, – сказал Тарасов, – сейчас они придут, я вас познакомлю.
– Я не возражаю, – Кулик засмеялся, – даже наоборот, очень любопытно пообщаться.
Действительно, минут через пятнадцать в кабинет Тарасова вошли давешние незнакомцы. Они вопросительно покосились на Кулика.
– Это наш руководитель НТО, он тоже занимается этим делом.
Армянин утвердительно кивнул.
Познакомились. Старшим группы был Возген Арамович Саркисян, молодой парень оказался Левой. Третий же представился как Иван Петрович Кутепов.
– Из какого же вы учреждения? – полюбопытствовал Тарасов.
Возген Арамович уклончиво ответил, что их институт занимается различными аномальными явлениями.
– Так вы в подчинении Академии наук?
– Нет, – так же уклончиво сказал Саркисян, – нами руководит другое ведомство.
Тарасов не стал больше задавать скользких вопросов, а принялся излагать ход событий. Ученые с любопытством слушали.
При упоминании термина «полтергейст» Лева переглянулся с Саркисяном и насмешливо заметил, что научно-популярная литература проникает в самые дальние уголки страны.
Тарасову надоела снобистская ирония парня, и он резко заявил, что если с ним будут разговаривать в подобном тоне, то могут работать без него.
Саркисян извинился и заметил, что Лева несдержан на язык.
– Я надеюсь, – сказал он, – что мы будем сотрудничать самым тесным образом. Наше ведомство уже однажды вело работы в этих местах, правда, довольно давно. Тогда они закончились трагически – погибли люди. С тех пор мы не выпускаем объект из зоны внимания, однако за двадцать лет это первый случай его активности.
Откровенно говоря, – добавил он, – мы изучаем различные аномальные явления, которые в народе принято называть колдовством, черной магией. Учреждение секретное, о его деятельности знают считаные
