А ведь ему всего-то и стоило спросить у нее: «Ты не против, если я подготовлю комнату для ребенка?»
Но он боялся, что Дженни подумает, будто он хочет отобрать у нее дитя. Поэтому он и пригласил дизайнера, чтобы оформить детскую. А заодно оформил комнату для гостей — чтобы Дженни могла оставаться там, когда Алексис будет навещать отца.
А сейчас Дженни категорически отказывалась обсуждать их отношения.
Она словно окаменела. Мэтт посмотрел на нее украдкой. Куда делась его соблазнительница?
Возможно, теперь ему понадобятся годы, чтобы разобраться в своих чувствах, а ребенок должен родиться уже через несколько недель. Все было бы намного проще, скажи Дженни прямо, в чем он не прав!
Но это было бы слишком легко. Мэтт испортил все своими руками, а она платила за это своей жизнью.
Он снова взглянул на свою молчаливую попутчицу. Было ясно, почему она не хотела разговаривать. Она пыталась укрыться от него, спрятать свою боль. Она не желала ничего слушать.
Что ж, она имела право злиться.
Он даст ей остыть день-два, а потом снова появится на горизонте. Он не отпустит ее. Ни сейчас, ни потом.
Как только машина подъехала к дому, Дженни потянулась, чтобы открыть дверцу. Мэтт наклонился и остановил ее.
— Сиди спокойно, я помогу тебе выйти из машины. — Она отстегнула ремень безопасности и стала искать в сумочке ключ, не глядя на Мэтта.
На крыльце Мэтт протянул руку, чтобы взять ключ, но Дженни сама открыла дверь. Она вошла в дом и собиралась захлопнуть дверь у него перед носом, но Мэтт не дал ей этого сделать.
— Дженни, — начал он мягко. — Прости меня за то, что случилось сегодня. Пожалуйста, не злись на меня.
Она печально покачала головой.
Мэтт почувствовал, что наступил решающий момент. Это могла быть последняя возможность поговорить с ней как с другом. Его слова могли вновь соединить или окончательно разбить два сердца.
— Джен, — прошептал он, — если бы мужчины могли вынашивать детей и я носил бы твоего ребенка, ты бы позволила мне уйти?
Она отступила назад и закрыла дверь, но Мэтт расслышал ее ответ и по голосу понял, что она лжет.
— Да.
Дженни рыдала два дня подряд. Плачущая женщина, которую она видела в зеркале, совсем не походила на решительную особу, которой она была когда-то. После смерти бабушки, когда родители отказались от нее, она отвыкла плакать и научилась скрывать свои чувства.
Но сейчас она жалела себя и оплакивала свою жизнь.
На третий день она устала плакать. Ничего не изменилось, если не считать, что ее ноги перестали отекать, потому что воды в организме стало меньше.
Но ей было очень одиноко. Одиноко без Мэтта.
Стук в дверь не удивил Дженни. Она ждала продолжения разговора, предвкушала его, боялась и молилась, чтобы Мэтт поскорее пришел.
Но это был не Мэтт. Он выслал вперед подкрепление.
— Вы, должно быть, миссис Хенсон, — догадалась Дженни. — Я узнала вас по глазам.
Пожилая женщина улыбнулась улыбкой Мэтта и протянула руку, чтобы поздороваться.
— Пожалуйста, зови меня Элейн.
— Проходите, пожалуйста.
Мать Мэтта удивил такой теплый прием, она была очень осторожна.
— Я не задержу тебя надолго. Ты, должно быть, занята сейчас. Я принесла это для Алексис. — Она протянула коробку, перевязанную розовой лентой. — А это тебе.
Мать Мэтта достала старый фотоальбом.
Дженни положила подарок для ребенка и стала рассматривать историю жизни Мэтта, снимок за снимком.
Она увидела снимок, где он был бойскаутом. Рядом с ним стоял высокий мужчина.
— Это было за две недели до смерти его отца, — сказала Элейн. — А это школьный снимок, сделанный через месяц после похорон. Глядя на эти фотографии, я едва узнаю своего мальчика. Смерть отца очень повлияла на Мэтта. Он чувствовал себя так, словно его бросили. Мой муж, Джек, был настоящим трудоголиком. Он хотел самого лучшего для своей семьи и думал, что для этого нужен успех. Мэтт во многом сын своего отца. Когда я узнала о тебе и о ребенке, то подумала, что это может изменить его жизнь.
— Элейн, думаю, вы хорошо знаете вашего мальчика.
— Как мне убедить тебя дать ему еще один шанс?
— Не знаю, смогу ли я. Мы слишком разные в самых важных вопросах. Таких, как честность, любовь и брак.
— Он ранил тебя.
— Да.
— Ты ведь любишь его?
Было бессмысленно отрицать это. Дженни закрыла альбом.
— Я очень его люблю.
— Мистер Хенсон? Пришла мисс Эймс и хочет видеть вас.
— Дженни здесь? — Мэтт вскочил на ноги. Он едва сдерживал радость. Неделю, которую он провел без нее, сложно было назвать счастливой.
— Где она?
— В конференц-зале с мистером Макбрайдом.
— А что делает здесь Грег?
— Он привез ее, сэр.
Мэтт надел пиджак и поправил галстук. Он должен предстать перед ней как мужчина, рядом с которым она захочет провести свою жизнь. Мэтт надеялся, что она приехала, чтобы сказать ему именно это.
Но зачем тогда адвокат?
Его адвокат?
Дженни была в голубом платье, том самом, которое было на ней, когда Мэтт впервые поцеловал ее. Она была так прекрасна, что его сердце замерло на мгновенье.
Дженни подняла голову и заметила его взгляд. Она выглядела уставшей. Это он виноват, что у нее такой уставший взгляд и грустные глаза. Все из-за него.
— Я попросила мистера Макбрайда… Грега, прийти со мной сюда. Надеюсь, ты не будешь сердиться на то, что он мне помогает.
— Конечно, нет. — Мэтт посмотрел на Грега, давая понять, что его ждут неприятности, если что-то пойдет не так.
— Мы приготовили один документ, и я хочу, чтобы ты взглянул на него.
— Отказ от ребенка? — У него сердце в пятки ушло.
— Нет, конечно, нет. — Дженни искренне удивилась. — Я не хочу этого, Мэтт. Поэтому я и попросила Грега быть моим поверенным. Я знала, что он будет заботиться об интересах нас обоих.
— Не понимаю.
Дженни села и умоляюще посмотрела на Грега.
— Она попросила меня подготовить соглашение, которое даст вам равные права на опекунство над Алексис Элейн Эймс, дабы ты в дальнейшем не претендовал на полное опекунство. Дженни просит, чтобы ты не забирал ребенка из города без ее ведома. Она, в свою очередь, обязуется поступать так же.
Мэтт повернулся к Дженни.
