— Да ведь до родов еще три месяца. И со мной здесь Педро и Серена. Да и Габриэль с ребенком могут остаться с нами.
— Нет, — отказалась Габриэль. — Я тоже должна ехать.
Бен и Элизабет удивленно воззрились на нее. Уже час они внимательно слушали ее рассказ, и Элизабет все заметнее волновалась, особенно когда Габриэль объяснила, что Дрю преследует убийцу или даже нескольких убийц.
Бен слушал ее молча, лишь изредка прерывая повествование каким-нибудь относящимся к делу вопросом. Взгляд у него стал ледяным, и лицо омрачилось, когда Габриэль упомянула имя Киллиана.
— Я знаю его, — сказал он резко. И Габриэль заметила, что в глазах Элизабет промелькнул страх.
— Да, Дрю попал в чертовски неблагоприятную ситуацию, — подытожил Бен. Габриэль напряглась: в его словах ей почудилось осуждение.
— Он спас мне жизнь. Когда в стаде началась паника, он спас жизнь одного погонщика, рискую своей собственной. Он спас жизнь Керби Кингсли. Он очень храбрый и добрый человек. И он ловкий наездник и хорошо стреляет, вот только… — Девушка осеклась, не в силах справиться с нахлынувшими чувствами. — Он не наемный убийца, не профессиональный стрелок…
Глаза Элизабет блеснули.
— Вы его любите, да?
Габриэль смогла лишь кивнуть в ответ.
— Проклятье! — проворчал Бен. — Вечно этот парень ухитряется попасть в переплет! Какой же я был дурак, когда предложил ему поехать на юг!
Посмотрев на Габриэль, Элизабет возразила:
— А вот я так не думаю. Мне кажется, Дрю наконец нашел то, что искал.
И повернулся к Бену.
— Ты сможешь найти себе помощников среди своих?
Бен Мастерс кивнул и обратился к Габриэль:
— Так вы говорите, что Кингсли не знает, кто стоит за этими выстрелами?
Девушка медлила с ответом. Бен заметил это и предупредил:
— Габриэль, сейчас не время скрывать то, что вам известно.
Она покачала головой.
— Но я ничего и не скрываю. Керби действительно не знает, кто стоит за убийцей. Он догадывается, но… понимаете, он сам должен вам обо всем рассказать. Однако у него нет доказательств. Только догадки. Он знает лишь, что само убийство — дело рук Киллиана.
Бен кивнул:
— Да, я слышал о Кингсли. С какой, черт побери, стати кому-то понадобилось его убивать?
Габриэль молчала. Не ее дело было рассказывать Бену — бывшему шерифу — о греховном прошлом Керби. До сих пор она сказала только, что ее отец и Керби в юности были друзьями, у них обманом отняли ранчо, их преследовали тогда… и совсем недавно опять стали преследовать.
Это все, что она могла сказать. Остальное пусть ему откроет сам Керби. Вот только лгать она не станет. О нет! С этим покончено раз и навсегда.
Однако Бен ждал.
— Как я уже сказала, вы должны обо всем спросить у самого Керби.
Бен прищурился, но настаивать не стал, а вместо этого спросил:
— Когда Дрю уехал в Техас?
— Пять дней назад. Он и Керби опасаются, что Киллиан может охотиться за братом Керби, Джоном.
— Значит, может быть уже поздно, — мрачно заключил Бен.
Габриэль покачала головой. Она не могла позволить себе думать так.
— Дрю не станет гоняться за Киллианом, пока Керби не приедет ему на помощь. Сейчас он просто хочет увериться, что Джону Кингсли ничто не угрожает.
— И вам? — ласково спросила Лизбет.
— И Малышу, — добавила Габриэль. — Он очень любит Малыша.
— Уверена, что любит, — рассмеялась Элизабет, — с детьми мой брат очень нежен. Сара Энн его обожает. Жаль только, что он настоящий бродяга, нигде не задерживается подолгу.
И бросила многозначительный взгляд на мужа.
Бен изогнул бровь, усмехнулся.
— Ей нравится думать, что она меня приручила, но скорее наоборот. Это Элизабет любит скакать галопом по округе, прыгая через шестифутовые заборы, ломая экипажи и создавая полную неразбериху.
Габриэль вдруг ощутила себя совсем одинокой — одинокой свидетельницей чужой любви. Будет ли Дрю так любить ее когда-нибудь?
— Я хочу ехать, — повторила она. — Пожалуйста, не оставляйте меня здесь.
Бен нахмурился.
— Надеюсь, вы не начнете плакать, если я скажу «нет»?
— Ну… я могла бы и заплакать. Это поможет?
— Гм… — неуступчиво проворчал он. — А что будет с ребенком? Вы, надеюсь, не собираетесь брать его с собой?
— О Малыше не волнуйтесь, — вмешалась Элизабет. — Ему будет здесь очень хорошо. А сейчас давайте отложим этот разговор до ужина. Габриэль нужно вымыться и немного отдохнуть, а Серена позаботится о ребенке. Я покажу вам вашу комнату, — сказала она Габриэль, — в ней раньше жил Дрю.
Девушке не хотелось терять время попусту. Сама она хоть сейчас отправилась бы на Юг, но ей необходимо было убедить Бена взять ее с собой — а он еще не решился на это. Познакомившись со свояком Дрю, Габриэль сразу же прониклась к нему доверием. Чутье подсказывало ей, что он не только добрый человек, но и опытный служитель закона. Он сказал, что поедет в Техас. Это уже большое достижение. Теперь ей надо сыграть по его правилам, хотя, может быть, и придется слегка подтолкнуть события в нужном направлении.
Она прошла за Элизабет в удобную комнату, где главное место занимала большая двуспальная кровать, а на табурете уже красовались большой таз с горячей водой, полотенца и мыло.
— Скажу Педро, чтобы принес побольше воды для купания, — сказала Элизабет, все еще стоя в дверях.
Ей явно хотелось засыпать гостью вопросами, да только вежливость не позволяла.
— Я скучаю по Дрю, — сказала Элизабет. — До того, как семь месяцев назад я приехала в Америку, я даже не знала, что он мой брат. Он сказал об этом Бену еще в Шотландии, но только здесь сообщил об этом мне. А теперь я его так люблю, словно мы выросли вместе. Я надеялась, что он подольше поживет с нами, но мне кажется… Словом, ему в семейном доме не по себе.
Габриэль понимала, что Элизабет хочется поговорить о Дрю, но она не знает, как за это взяться.
— Дрю так мало рассказывает о своем прошлом, — сказала она. — Одно знаю — он уверен, что отец его ненавидел.
Элизабет негодующе хмыкнула.
— Да уж! Ненавидел настолько, что оставил Дрю только титул и пустые карманы.
Габриэль изумленно воззрилась на женщину.
— Титул?!
— Ну да, Дрю — граф Кинлох… — Элизабет осеклась, видя потрясенное лицо Габриэль. — О боже!
— Так он граф? — странным, полузадушенным голосом спросила Габриэль.
Элизабет поспешно стала объяснять:
— Дело все в том, что Дрю ненавидит свой титул. Для него это ничего не значит.
Габриэль, однако, все никак не могла опомниться от нечаянного открытия — и оттого, что Дрю не счел необходимым сообщить ей о своем высоком происхождении. «Не терплю вранья». Да, он никогда не лгал ей в прямом смысле этого слова — но ведь умолчание тоже ложь. Дрю называл себя игроком, скитальцем, искателем приключений, объездчиком лошадей, «незавидной добычей». Между прочим, мог бы походя
