— Мне не жалко для него и Страшного суда.
— Там он должен говорить правду, за исключением одного…
— Алмаза!
— Да! Он должен забыть о его существовании. Не было его никогда, в глаза не видел. Пусть клянется чем хочет, все равно у него ничего нет. Камня не было. Капитан Кидд был простым капером, каких десятки. Он поверит, что так надо. Он, может быть, поверит, если расскажете ему вы, что камня в самом деле нет.
— Не стало.
— Вот именно, не стало. Камень был драгоценным до того, как излечил вас, а после этого потерял свою волшебную силу. И не только силу, но и ценность. И ценность и сила ушли на излечение его жены. Ничего на свете не бывает бесплатно. Это он поймет. Несмотря на весь свой…
— Поймет.
— Вот и отлично.
— А я еще не сказала, что согласна.
Губернатора бросило в холодный пот. Но не из-за ответа миссис Кидд.
— Я выполнила не одну вашу просьбу.
— Да.
— Я вышла замуж за человека, которого можно показывать в цирке.
— Да.
— Я заставляла его делать то, что было нужно вам.
— Я помню.
— Свою жизнь я превратила в какой-то кошмар.
— Сожалею.
— Я как будто сидела в осажденной крепости и тряслась, ожидая, что в нее ворвется этот рыжий варвар!
— Мне понятны ваши чувства.
— Как они могут быть вам понятны, если вы не женщина!
— Тем не менее…
— Менее, значительно менее. Вы заставили меня вываляться в коровьем навозе.
— Не преувеличивайте.
— А теперь вы заставляете меня лечь с ним в постель!
Наступило молчание.
Губернатор тщательно вытер полотенцем лицо и шею.
— Насколько мне известно, ложиться в постель с мужьями приходится многим женщинам.
— Вы прекрасно знаете, что он мне не муж.
Лорд Белломонт снова взялся за полотенце.
— Часто женщины попадают в постель к мужчинам, с которыми не состоят в браке.
— Перестаньте паясничать, милорд.
— Тут, правда, надобно подразделить. Иногда после совместного пребывания в постели мужчина платит женщине, иногда нет.
Если бы губернатор мог видеть в полумраке, он бы рассмотрел, как побелело лицо гостьи.
— Вы намекаете на мою прошлую жизнь, милорд.
— Я занимаю слишком высокий пост, чтобы унижаться до намеков.
— Значит, вы хотите сказать, что готовы мне заплатить за тот ужас, который предлагаете мне пережить?
Губернатор вяло улыбнулся:
— И вы и я шли с разных сторон к этому месту в разговоре. Теперь давайте объяснимся.
— Тысяча фунтов.
— Помилуйте, чтобы заработать такие деньги в заведении у мамаши Симаш, вам бы пришлось обслужить всю французскую армию. И не один раз.
— Тысяча сто фунтов. И деньги вперед.
Губернатор поднял одну из подушек, которые он пропитывал своим болезненным потом, и вытащил большой кожаный кошелек. Положил его на грудь себе. Закрыл глаза. Тихо произнес:
— Семьсот гиней.
— Тысяча двести фунтов.
— Ни фартинга больше!
Глава 6
«ОДИНОКОЕ СЕРДЦЕ»
Капитан Кидд был счастлив.
Настолько счастлив, что не обращал внимания на происходящее вокруг. А происходили малоприятные вещи. К нему в камеру вошли двое крупных мрачных мужчин в кожаных фартуках и с черными кулаками. Они потребовали, чтобы он предъявил им свои руки.
Кидд с охотой предъявил. Нате, мол, берите.
Несколькими умелыми движениями кузнецы закрепили на его запястьях стальные манжеты, соединенные грубой цепью.
В первый момент капитан немного удивился, а потом вспомнил, что Камилла предупреждала его об этом. Уже после всего, когда они лежали рядом, она долго и жарко ворковала ему на ухо, объясняя ему, как он должен вести себя во время путешествия в Лондон.
Да, там было что-то про кандалы. Она сказала, что губернатор, как должностное лицо, не может содержать его по-другому. Его могут заподозрить в особом отношении к преступнику.
Кандалы так кандалы!
Ради Камиллы, родной, любимой, необыкновенной Камиллы, он готов был принять вериги и во сто крат тяжелее. Какая женщина! Кидду приходилось, и многократно, общаться с особами противоположного пола, но он и представить себе не мог, что среди них встречаются такие постельные ангелы. Ему было лестно, что его жена так хороша и любвеобильна. Кроме того, ему было приятно, что такая роскошная и любвеобильная женщина именно его жена.
Нет, не зря он два года искал для нее этот алмаз, как можно было позволить зачахнуть и умереть такой красавице! Бог с ними, с этими дураками, которые утверждают, что он привез кусок какого-то хрусталя вместо «Посланца небес». Они думают, что обманули его, отобрав у него камень и присвоив себе. Но он-то знает, что обмануты как раз они.
Из тюрьмы его под усиленным караулом отвезли в специальной карете в порт.
Ливингстон испросил разрешения у губернатора попрощаться со своим другом.
Прощание произошло у трапа.
Прощание было торопливым, скомканным, почти нелепым.
В глазах у торговца стояли слезы.
Капитан являл собой пример полного физического и морального благополучия.
Ливингстон крепко обнял друга:
— Прости меня, Уильям.
— За что? — настолько искренне спросил капитан, что торговец заскрипел зубами.
— Прости. Есть за что. Хотя бы за то, что я не могу тебе ничего рассказать.
Кидд широко улыбнулся и похлопал друга по плечам ладонями скованных рук.
— Присматривай за Камиллой. Ей будет нелегко без меня. Присматривай.
Ливингстон мрачно опустил голову:
— Прощай.
— Прощай, друг. Все же немного щемит сердце, из-за того что она не сможет прийти в порт. Но так надо, я считаюсь преступником, и от этого никуда не уйти.
Ливингстон тяжело кивнул, слепым движением надел шляпу и, развернувшись, пошел прочь.
Солдат подтолкнул капитана к трапу.
Поместили его так, как должны были поместить настоящего преступника. В темной квадратной конуре
