задержать и остановить наше войско до той поры, пока не оправятся улады от немощи и не дадут нам бой, бой Похищения.
— Немедля ведите ко мне колесницу, — вновь приказал Фергус.
Тогда подвели к Фергусу его колесницу и, когда ухватился он за ствол, не дрогнуло и не заскрипело в ней ни колесо, ни обод, ни оглобля. И равна была отвага и могущество воткнувшего шест силе и храбрости выдернувшего его воина — того, кто сотнями рубит врагов, всесокрушающего молота, разящего врагов камня, вождя в защите, грозы полчищ, сокрушителя войск, пылающего факела, предводителя в битве великой. Одной рукой вытянул Фергус ствол до высоты плеча и затем вложил в руку Айлиля. Взглянул на него Айлиль и не мог надивиться на то, что сверху донизу был он обтесан одним ударом.
После той песни повелел Айлиль ставить шатры и палатки, готовить питье да кушанья и всем приниматься за трапезу, а музыкантам играть, ибо еще ни в одном лагере не случалось ирландцам стерпеть столь тяжкую и много трудную ночь, как та, что выпала накануне. Расположились они лагерем и поставили шатры, приготовили напитки и кушанья и все от ведали их под благозвучные напевы. Меж тем обратился Айлиль к Фергусу:
— Диву даюсь и не в силах помыслить, кто подступил к нам у этой границы и вмиг поразил четырех, что ушли вперед всех. Уж не был ли то сам Конхобар, сын Фахтна Фатаха, правитель уладов?
— Нет уж, сдается мне, — молвил Фергус, — да и не дело хулить его издали. Не сыскать такого, чем не поручился бы он за свою честь. Будь это он, явилось бы с ним его войско н лучшие мужи Улада, и, если бы даже ирландцы, шотландцы, бритты и саксы против него бы всем множеством разом сошлись в одном месте, в одном лагере, на одном холме, в битве бы всех одолел он, не познав поражения.
— Ответь же, кто встретился нам, — спросил тут Айлиль, — по был ли это Кускрайд Менд Маха, сын Конхобара из Инне Кускрайд?
— Сдается мне, что нет, — отвечал Фергус, сын короля королей. Не сыскать такого, чем не поручится он за свою честь и случись ему здесь оказаться, явились бы следом все королевские сыновья и вожди королевской крови, что у него на службе, и, если бы даже ирландцы, шотландцы, бритты и саксы против него бы всем множеством разом сошлись в одном месте, в одном лагере, на одном холме, всех одолел бы он в битве, не познав поражения.
— Ответь же, — спросил тут Айлиль, — не мог ли то быть Эоган, сын Дуртахта, правитель Фернмага?
— Сдается мне, что нет, — отвечал Фергус, — ибо случись ему оказаться тут, пришли бы с ним храбрые мужи из Фернмага, и дал бы он битву и пр..
— Ответь же, не мог ли то быть Келтхайр, сын Утехайра?
— Сдается мне, что нет. Недостойно издалека поносить его. Он камень, разящий врагов, вождь в защите, ворота, сквозь которые в битву стремятся улады. Если бы даже пред ним в одном месте и пр. вместе со всеми ирландцами с юга до севера и с востока до запада, сразился бы ои с ними и всех одолел, ис познав поражения.
— Ответь мне, кто ж мог подступить к нам? — спросил Айлиль.
— Кто же еще, — ответил Фергус, — как не малчик Кухулин на Кердда, что доводится Конхобару и мне самому приемным сыном.
— И вправду, — сказал Айлиль, — помнится мне, что уж как-то в Круаху поведал о нем ты. Сколько ж сейчас ему минуло лет?
— Не возрастом меряй опасность, ибо задолго доныне в делах был подобен он зрелому мужу.
— Что же, — сказала тут Медб, — неужто не сыщется средь одногодков уладов геройством его превзошедший?
— Средь волков не найти там более кровожадного, — ответил Фергус, — ни среди героев дерзейшего, ни средь его одногодков того, кто хоть на треть или четверть сравнялся б с Кухулином в ратных деяньях. Нет там героя ему под стать, всесокрушающего молота, проклятья врагов, соперника в храбрости, что превзошел бы Кухулина. Никого не сыскать, кто бы померился возрастом с ним или ростом, сложеньем и видом, красноречьем и обликом грозным, свирепостью, ратным искусством и храбростью, стойкостью, даром набега и приступа, натиска сплои, кознями злыми, буйством, резвостью, быстротой и жестокостью, сравнился бы с ним в скорой победе приемом девяти человек на каждом острие перед ним.
— Не велика напасть, — отвечала на это Медб, — ибо в теле едином все это. Раны боится избегнувший плена. Годами не старше девицы, не устоит безбородый юнец против славных мужей.
— Не говори так, — сказал ей Фергус, — ведь задолго до этой поры делами был равен он зрелому мужу.
Начинается повесть о юношеских деяниях Кухулина
В родительском доме, что в Айрдиг на Маг Мупртемне, рос этот мальчик, и с детства наслушался он историй о юношах из Эмайн. Ибо вот как текли дни Конхобара с тех пор, как он стал королем. Лишь только поднявшись, решал он дела королевства и всякие споры, остаток же дня разделял на три части; сперва наблюдал он забавы н игры юнцов, затем принимался играть в браидуб и фндхелл, а уж под вечер, пока всех не охватывал сон, вкушал он напитки и яства под навевающую дремоту музыку. Хоть я и был изгнан оттуда, — молвил Фергус, — но клянусь, что в Ирландии и Шотландии не сыскать подобного Конхобару!
Рассказывали ребенку о забавах мальчиков и юношей из Эмайн, и однажды спросил он позволения отправиться туда на поле для игр.
— Не время идти, — отвечала мать, — покуда не будет с тобою отважнейших из отважных уладов или один из людей короля, чтоб заступиться за тебя и защитить от тамошних юношей.
— Не желаю я ждать так долго, — сказал пальчик, — расскажи мне лучше, где стоит Эмайн?
— Не близок путь к тем местам, — через Слпаб Фуайт, что между нами и Эмайн, лежит он, — молвила мать.
