выдвинулась английская эскадра. Могла начаться первая после 1853-56 гг. война с Англией. Последовавшие вслед за этим русско-турецкие и русско-английские переговоры привели к созыву Берлинского конгресса 1878 г., - таковы были события, составившие самые черные страницы в служебной карьере Горчакова, как он сам позднее признавался в своих записках. В ходе конгресса были пересмотрены более выгодные для России условия Сан-Стефанского договора. Берлинский трактат явился завершением русско-турецкой войны 1877-1878 гг., причем в его заключении приняли участие все великие державы, вынудившие Россию к пересмотру прелиминарного Сан-Стефанского мирного договора. В итоге приобретения России и воевавших на стороне России за свою независимость балканских государств были сильно урезаны, а Австро-Венгрия и Англия получили даже определенные приобретения от войны, в которой не принимали участия.
Вскоре после этого светлейший князь уехал за границу на лечение, от активной политической жизни отошел, встречался с друзьями и диктовал воспоминания... А.М. Горчаков скончался в Баден-Бадене 27 февраля (11 марта) 1883 г.
Н.К. Гирс
Николай Карлович Фон Гирс - потомок древней шведской фамилии, один из членов которой при императрице Анне Иоанновне переселился в Россию; однако по рождению и воспитанию будущий канцлер Российской империи к высшему слою общества не принадлежал. Он родился в местечке Радзивилов, расположенном на русско-австрийской границе. Его отец, Карл Карлович, занимал там скромную должность почтмейстера. В их местах при поездках за границу останавливались видные государственные деятели - князь Адам Чарторыйский и генерал-фельдмаршал граф Витгенштейн.
В 1829 г. он был отправлен в Петербург в пансион при Царскосельском Лицее, где проучился около трех лет, в 1832 г. поступил в Александровский, бывший Царскосельский Лицей, который окончил 13 сентября 1838 г. и в тот же день был зачислен в штат Министерства иностранных дел. Свое первое назначение он получил на скромный дипломатический пост в Азиатский департамент Министерства иностранных дел Гирс в своих мемуарах напишет: 'Хотя я приобрел определенные знания и опыт в делах и общении с людьми, служба тем не менее не принесла никакой пользы моей карьере, ибо я не получил ни малейшего вознаграждения, а в конце-концов был назначен на пост за границей, которого мог добиться любой начинающий чиновник. Тем не менее я был рад покинуть Петербург, где мне так не везло, и увидеть свет'.
В 1841 г. Гирс добился назначения за границу в качестве младшего драгомана при консульстве в Яссах, где оставался до 1847 г. В первые же дни после своего приезда к новому месту службы он с помощью русского консула установил широкий круг знакомств в среде местной знати; одним из первых его визитов было посещение властного господаря Молдавии Михаила Стурдзы.
С 1863 по 18б9 гг. - Николай Карлович был посланником в Иране, однако каких-либо воспоминаний о его службе не сохранилось. Зато переписка действительного статского советника Гирса с директором Азиатского департамента Игнатьевым свидетельствует, в частности, о том, что служба эта была не из легких. Вскоре после своего приезда в Тегеран вновь назначенный посланник по рекомендации министра иностранных дел Горчакова писал: 'Вы, может быть, заметите, что я слишком увеличил переписку миссии с министерством и заваливаю ваш департамент бумагами, - но это только на первых порах; мне пришлось привести в ясный порядок много дел - затем все пойдет прежним чередом, и я обещаю не слишком Вам надоедать'.
Обещание аккуратного Гирса 'не слишком надоедать' департаменту оказалось невыполнимым, поскольку возникали все новые и новые проблемы, требовавшие решения. Так, в этом же письме посланник спрашивает: '...очень был я Вам благодарен, если Вы мне, хоть в нескольких словах, дали знать, чего ожидают к весне - мира или войны?' Вопрос был вовсе не праздный - у русских дипломатов еще очень живы были трагические воспоминания о событиях 1829г., когда фанатичная толпа устроила погром российской миссии, во время которого погиб ее персонал, в том числе министр-резидент Александр Сергеевич Грибоедов.
Через несколько лет Николай Карлович станет товарищем министра иностранных дел и управляющим Азиатским департаментом МИДа. 7 января 1876 г. с грифом 'личное и доверительное' министр юстиции обратился к Гирсу с письмом, в котором сообщал: 'Государь император соизволил на назначение вашего превосходительства к присутствованию в Правительствующем Сенате с 2 декабря 1875 г.'. Гирс должен был присутствовать в общем собрании первых трех департаментов и департамента герольдии Правительствующего сената постоянно. В это же время, он замещал часто болеющего канцлера Горчакова, но при этом самостоятельной политики проводить не мог. С момента ухода в длительный отпуск по болезни светлейшего князя Горчакова фактическим руководителем внешней политики России становится военный министр, граф Милютин - либерал, сторонник серьезных внутренних преобразований в стране. Управляющий Министерством иностранных дел Гире считался с мнением Милютина и согласовывал с ним все вопросы при принятии важных решений.
Одним из таких решений, одобренных Александром II, было заключение договора трех императоров, подписанного в 1881 г. между Россией, Германией и Австро-Венгрией. Переговоры по выработке условий договора оказались весьма длительными -они начались еще осенью 1879 г. При этом встреча Александра II и Вильгельма I, состоявшееся 3 сентября того же года, положительно сказалось на трудных переговорах с канцлером Бисмарком. Согласно договору, его участники взаимно гарантировали друг другу 'благожелательный нейтралитет' в случае, если бы кто-либо из них 'оказался в состоянии войны с Франция или с Турцией.
Спустя год после своего прихода к власти, 8 апреля 1882 г., Александр III назначает министром иностранных дел Николая Карловича Гирса. Он был видным дипломатом второй половины XIX в., считался умеренным и осторожным политиком, сторонником прогерманской ориентации. Но как руководитель внешней политики Николай Карлович не представлял самостоятельной фигуры, являясь крайним монархистом и последовательным исполнителем воли Александра III. 17 ноября 1887 г. государственный секретарь Половцов сделал следующую запись в дневнике: 'Однажды в Гатчине, за завтраком в присутствии государя, Гирс сказал графу генерал-адъютанту Игнатьеву: 'У его величества такие ясные и определительные мысли в вопросах иностранной политики, что мне по обязанности министра иностранных дел ничего иного не приходится делать, как держать карандаш и писать под диктовку'. В канцелярии министерства имелся специальный чиновник, который составлял для Александра III выписки из иностранных газет. Гирс распорядился не помещать ничего неприятного для государя для того, чтобы он не был в дурном расположении духа в те дни, когда Гирс имеет у государя 'всеподданнейший доклад'.
В высочайшем рескрипте, опубликованном 13 октября 1888 г. в связи с пятидесятилетием дипломатической службы Николая Карловича Гирса, Александр III писал: 'Отличные ваши качества и приобретенная вами обширная опытность побудила меня в 1882 г. вверить вам важный пост министра иностранных дел'. Но это были только слова, приличествующие торжественному моменту, и ничего более.
Александр III - вздорный, порою непредсказуемый самодержец, принимал неожиданно неординарные решения - окружил себя крайне реакционными элементами. У трона оказались такие одиозные фигуры, как издатель 'Московских ведомостей' Катков и обер-прокурор Синода Победоносцев. Эти 'советники' ненавидели Гирса. Да и сам император демонстративно часто не считался с его мнением, причем любил говаривать, что является 'сам себе министр иностранных дел'. Ему ничего не стоило неожиданно менять свои решения по важнейшим вопросам внешней политики, привык министр и к мелким придиркам его величества. Старший советник министра Ламздорф в январе 1887 г. записал в своем дневнике: 'Когда-то в России министр пользовался поддержкой монарха, теперь считают, что угождают его величеству, нападая на Гирса и на дипломатию, и государь со своей стороны делает все, чтобы дискредитировать Гирса'.
Директор Азиатского департамента Зиновьев считал, что 'его величество держит нашего министра 'в черном теле'. Однако вскоре Зиновьев окажется под влиянием Каткова и Победоносцева и, став
