его груза ничего не стоит. Через некоторое время он уперся в дверь и начал в нее долбиться. Рыжая вошла в охранную сеть — пару дней назад она извлекла данные напрямую из памяти сотрудника Корпорации, обманув его ненужным сканированием. Ей было легко довериться, даже если ты уверен, что она обманет. Эксперименты по телепатии так и не увенчались успехом — она всего лишь предчувствовала, частью полагаясь на эмоции, но в городе, где почти все жители соединены с помощью «вилок», умение подключаться к чужому сознанию было даже более опасным.
Джокер перехватил панель и контроль над системой, начал торопливо закрывать входы для владельцев. Я слышал только их сухие реплики, происходящее походило на передачу мяча.
— Они нас засекли!
Игра на скорость — успеют ли охранники подавить Мэда прежде, чем он блокирует их. Мы напряглись — зная джокера, можно было предугадать, что у фриков нет шансов, но до конца, безусловно поверить в него могла разве что рыжая. Каждый из мутантов на подключке — это потребитель, а не захватчик; мало у кого из них есть нужные для борьбы со вторжением навыки. И уж точно те, у кого такие навыки есть, не сторожат лечебницы для психбольных.
В тот момент я наконец-то понял, кого мне напоминает Мэд, — аккуратного лаборанта, врача, какими их изображали в ретро-играх. Таких персонажей в Тиа-сити больше не было, сменилась эпоха и линии поведения. Мне приходилось видеть докторов из Центра — их спокойствие было наигранным, частью одежды; джокер же и в самом деле казался безразличным ко всему, полностью посвящая сэкономленную увлеченность крушению барьеров.
Я упер приклад винтовки в камень и поймал дверь в прицел — если наемники выйдут наружу и приблизятся, нам крышка.
— Они ужасно медленные, — поделился Мэд.
Возможно, в его области качки-моды и чувствовали себя неуверенно, зато в нашей с Гарри они ориентировались что надо. На экране сканера двое фриков с первого этажа как раз бежали наружу. Их ноги, позвоночник, руки были значительно улучшены имплантами. Способность видеть в и/к уничтожит удобство темноты, мы будем у них, как на ладони. Если верить электронике, силовые вставки у пришельцев составляли около половины тела, а еще не нужно забывать про вживленные стволы и амортизацию. Я мог приказать зомби подпереть дверь, чтобы их задержать, но они гораздо сильнее, чем старый робот, а я хотел его сохранить. Прожектор вращался, словно на мертвом танцполе.
Дверь распахнулась, я выстрелил, надеясь пробить ее насквозь и задеть охранника. Гарри поддержал серией с крыши сарая. Такой натиск сбил их с толку, дав нам пару минут, — фрики не знали, что против них непрофессионалы и не понимали, чего от нас ждать.
— У них отличная реакция, — сообщил Гарри, как будто я и так этого не знал.
— Да неуже…
Под крик Стар в плечо ударило так, что я упал назад, ударился о бетонный заросший брусок, перекувыркнулся и оказался в яме. Зубы лязгнули, плоть сжалась — и выпустила наружу фейерверк боли. Из легких выбило воздух с такой силой, что я некоторое время тупо цеплялся за вырванный заплесневелый мох. Кровь плеснула из распоротой куртки, залила спину и грудь — пуля прошла навылет. Падение меня спасло, защитив от следующих выстрелов, которые значительно проредили кусты над головой. Раздалась невыносимая трещотка — Гарри и Стар поливали вышедших из укрытия боевиков огнем.
— Грайнд! Как ты? Отвечай немедленно!
Я прохрипел ей что-то в ответ, надеясь, что это звучит обнадеживающе, и пополз к едва не переломившему мне позвоночник заграждению. Судя по звукам, фрики переключились на священника, и у них завязалась дуэль на троих. Засунув руку под куртку, чтобы зажать дыру в плече, я понял, что истекаю кровью. Так как я еще не сдох, то надеялся, что ничего важного задето не было.
— Кааба моя.
Одновременно со словами Мэда спереди, со стороны куба, раздался отчаянный вопль. Стрельба закончилась. Я выкарабкался из могилы, в которую свалился, отполз чуть дальше в заросли от прежнего укрытия и с помощью левой руки залил оба отверстия биоклеем. Винтовка улетела в земляную дыру вместе со сканером, но у меня не было никакого желания их искать. Я закинулся таблетками, смесь которых мы все взяли на подобный случай, и лежал на спине, глубоко дыша и заталкивая поглубже возникшую после шока панику. Химическая дрянь быстро растворялась внутри, подавляя чувствительность, — купирующие боль препараты и стимуляторы, рыжая знала в этом толк.
— Грайнд?
Стар шумно села рядом, отогнула край куртки и потрогала затвердевающий слой клея. Пленка быстро и прочно меня заштопала — по крайней мере, я больше не чувствовал, как по коже стекают горячие струи. Пальцы Стар пробежали по лицу, шее, груди; она не спрашивала, как я себя чувствую, и я был за это благодарен.
— Мэд захлопнул дверь и пустил газ. Одного из фриков зажало, — объяснила она.
— Осталось минут десять, — Гарри незаметно оказался рядом и помог рыжей поднять меня; я только сейчас заметил, что на нем перчатки. — Стар, я справлюсь сам.
Я оперся на священника, но уже через несколько минут, когда мы добрались до входа в куб, таблетки подменили страдание приятной эйфорией. Странное ощущение — ты чувствуешь, что в тебе что-то сломано, но уже не понимаешь что.
— Ты ведь не собираешься все пропустить?
Рыжая подарила нам пару подначивающих взглядов. Вместо ответа я натянул противогаз и достал пистолет, чувствуя себя актером. В Среде не ощущаешь тела так, как в жизни, — его вес становится значительно меньше, им проще управлять, механизмы повинуются не с такой натугой, мелочные ощущения зажатой ремнем кожи или саднящей царапины не отвлекают. Ты чувствуешь боль, давление, но они… оптимизированы, симметричны, очень остры, конкретны. В жизни большую часть сосредоточенности приходится тратить на то, чтобы не раздражаться от ползущей за шиворотом струйки пота или не спотыкаться о кочки. Обезболивающее Стар окончательно размыло мое ощущение «настоящего мира» — кожа стала гладкой, пластичной, я перестал ощущать шероховатость и влажную прилипчивость морского воздуха.
— Пора входить, охрана в отключке. Я могу изолировать любую комнату и делать с ней, что хочу. Примерно как с отсеками на космическом корабле. Я открыл двери на верхних этажах и сказал пациентам, что они могут бежать, но там остались лаборанты, еще какие-то шишки, — сообщил Мэд. — Как вы понимаете, за всеми не уследишь.
— Ладно, давай внутрь, — Гарри выкинул винтовку и приготовил пистолет-пулемет. — Где Рашель?
— На втором этаже. На двери написано 812-А-DM3. Он прикреплен к кровати, над которой висит бумажка с изображением пиксельного мотоциклиста с дубиной, опускающейся на голову соперника.
Дверь отъехала в сторону, освободив зажатого охранника. Руку с оружием пережало пополам при автоматической блокировке, лицо мужчины было искривлено, но газ все-таки его достал. Хотя пелена от обезболивающего отменяла муки совести, я был рад, что его не раздавило насмерть. Другой охранник осел в углу перед выходом — в отключке он обмяк и выглядел неопрятной кучей деталей. Обычный фрик- наемник, отрабатывает зарплату на скучной работе.
— Не уверен, что хочу оказаться в полной власти худосочного психа, — священник осмотрелся.
Гарри намекал на Мэда, контролирующего здание. Видение коробки, в которую джокер пускает газ, меня тоже задело — мы для него сейчас просто лица с камер, персонажи видеоигры. Я пошел первым, за мной Гарри, сзади — Стар. Пистолет пришлось держать в левой руке, он мешал. Из динамиков обрушивался бесстрастный женский голос, синтезирующий речь джокера о том, что больные совершенно свободны. Высокий потолок был серым, стены покрывали инфоэкраны вперемешку с дверями, на которых висели таблички с неизвестными буквенно-цифровыми обозначениями. Первый этаж Мэд изолировал, захлопнув медиков и всех, кто здесь по каким-то причинам находился, в комнатах. Коридор пустовал, если не считать нескольких мужчин в белой униформе, оказавшихся в момент атаки вне своих привычных мест. Гарри припугнул их, размахивая стволом, — и лаборанты просочились мимо, чтобы через открытую дверь сбежать в Трэм.
— Внимание, это нападение, — с безукоризненной вежливостью повторяла система. — Все
