книг, я один во тьме одиночества, у меня много времени для воспоминаний. Я гляжу в прошлое и вижу, как много пережито за эти недолгие годы. Я вижу и нахожу немало светлых минут. Это и воспоминания о великой битве, в которой я участвовал, и о тихих, солнечных часах с тобой, и эти воспоминания помогают мне сегодня. Я не сожалею о своем пути, но я совершил на нем немало и ошибок; если бы довелось начать жизнь сначала, снова, я был бы лучше, особенно по отношению к тебе, Марусите! Так мало счастья сумел я тебе дать — прости меня, ведь мертвым принято прощать.
Так много надо бы сказать, написать, но нет карандаша. Пишу огрызком, найденным в кармане.
Вряд ли ты узнаешь когда-либо, под каким забором я похоронен, да и нет в этом надобности — одна и та же земля укроет когда-нибудь всех нас. Я чувствую, моя девочка, что после войны ты возвратишься в нашу родную Латвию. И когда-нибудь вечером, после рабочего дня, ты припомнишь: жил когда-то такой Имис, который любил тебя, — и ты расскажешь о нем что-нибудь Айюке и Сармуке…
Расти наших дочурок, Марусите, учи их любить будущее, в котором им предстоит жить; за него пролито так много крови.
Обними за меня Айю и Сармите, будь здорова, Марусите, так не хочется еще умирать, но, верь мне, я сумею умереть как надо. Ведь и Овод был расстрелян весной, когда пробивалась свежая трава. Живи, будь здорова и бодра, Марусите! Не грусти.
Твой Имис».
25 мая 1944 года, когда Красная Армия уже подходила к границам Латвии, Иманту объявили, что через несколько часов приговор приведут к исполнение. Тюремная администрация выдала ему лист бумаги для написания предсмертного письма. И он его написал; Вот оно:
«25 мая 1944 г.
Дорогие Марусите, Айюка, Сармука!
Не знаю, прочитаете ли когда-либо эти мои последние слова, но все равно — пишу. Через несколько часов приговор будет приведен в исполнение. Суд состоялся 13 мая,[15] так что у меня хватило времени обдумать всю свою жизнь. Я оглядываюсь на пройденный путь — упрекать себя мне не в чем: в эти решающие для человечества дни я жил как человек и боец. Пусть же будущее будет лучше, счастливее, оно должно стать таким, не могло ведь понапрасну пролиться столько крови.
Не горюй, Марусите, ведь вечно не живет никто. Расти Айюку и Сармуку, пусть вспоминают иногда обо мне, пусть их жизнь будет лучше, счастливее.
Будь счастлива, Марусите, спасибо за все доброе, что Ты мне дала. И знаешь что? Приласкай за меня Айю и Сармите.
Имис».
На расстрел его не повели, а в 18 часов 25 мая 1944 года повесили в камере пятого корпуса рижской Центральной тюрьмы. Казнили и Банковича, чья мать долго допытывалась о судьбе сына. Сжалившийся над ней тюремный надзиратель сообщил по величайшему секрету:
— Парня твоего захоронили на Матвеевском кладбище. Там есть могила Судмалиса, обозначенная, как помню, колышком под номером 2978. Слева или справа от нее и будет могила Джемса.
Поиски и последующие заключения экспертов подтвердили это. Благодарные рижане как ратную святыню перенесли на кладбище Яна Райниса останки Иманта Судмалиса и Джемса Банковича. Над их могилой высится гранитный монумент со словами: «Ваш подвиг нас на подвиги зовет!»
Павших нельзя воскресить. Но дело, за которое они боролись, бессмертно. По всем морям и океанам совершает рейсы танкер Латвийского торгового флота «Имант Судмалис». Это же незабываемое имя носят два латвийских колхоза, рижская 26-я средняя школа, 32 пионерских отряда. В Риге, Вентспилсе, Пессисе воздвигнуты памятники Иманту, а в его родной Лиепае сооружен величественный мемориал защитникам балтийской твердыни.
На юго-западе Псковской области, там, где сходятся границы трех братских республик — Российской Федерации, Белоруссии и Латвии, бывшие партизаны в 1959 году насыпали курган Дружбы. Там установлен монумент в память об Иманте Судмалисе, сделавшем выбор на всю жизнь и без остатка отдавшем ее борьбе.
Яков БОРОДАВСКИЙ,
Иван МУЗЫКАНТИК
Марите МЕЛЬНИКАЙТЕ
Зарасай литовцы справедливо называют столицей озер — вокруг этого живописного города их почти три сотни. На крутом берегу самого большого озера Зарасая стоит величественная скульптура девушки в партизанском полушубке, с автоматом в руке, с гранатами за ремнем. Это памятник бесстрашной комсомолке Марите Мельникайте.
С Зарасайским краем связано ее имя. Там, где журчит небольшая речушка, когда-то стояла лачуга слесаря Юозаса Мельникаса. В ней родилась Марите. В нескольких километрах от Зарасая четверть века назад двадцатилетняя девушка со своими боевыми товарищами приняла последний неравный бой с немецкими фашистами.
Прошло 38 лет. На берегу озера Зарасая сверкают стекла средней школы имени Марите Мельникайте. На улице, названной ее именем, высоко поднимают свои металлические шеи краны новостроек. Сюда же, к подножию памятника, зарасайские комсомольцы торжественно перенесли останки героини. На могиле зимой и летом живые цветы — знак уважения нового поколения. Здесь принимают в пионеры и комсомол. В Зарасае традицией стали праздники дружбы русского, литовского, белорусского и латышского народов. Почтальон приносит пачки писем матери героини. Ей пишут русские и чуваши, поляки и чехи, вьетнамские партизаны и студенты из Индии. Марите — символ мужества для миллионов юношей и девушек.
С особой теплотой память о славной своей дочери хранят литовцы. Студенты, школьники и рабочие идут в походы по местам подвига героини. Вряд ли найдется сегодня в Литве город, в котором бы не было улицы Марите Мельникайте, в котором бы не было колхоза или совхоза имени героини. Фабрики, заводы, рыболовецкие суда, Школы, пионерские дружины носят ее имя. Многие литовские поэты — Саломея Нерис, Валерия Вальсюнене, Владас Мозурюнас, Вацис Реймерие — посвятили ей свои стихи. Первая советская литовская опера — «Марате». Ее подвигу посвящен фильм. В кантатах и ораториях, в граните и бронзе увековечен ее образ.
Кто же она, эта девушка, за какие дела славит ее народ? Об этом и пойдет наш рассказ. Сначала предоставим слово героине.
В автобиографии Марите Мельникайте писала: «Я родилась 18 марта 1923 года. С семилетнего возраста пасла скот у кулаков и крупных землевладельцев. Ходить в школу не могла: родители жили очень бедно, не было у них на это средств…
21 июля 1940 года для меня, как и для всего литовского народа, просияло солнце свободы и равенства. Сметоновцы[16]*, капиталисты, помещики и прочие богачи обратились в бегство — пришла Советская власть, наша родная Литва стала Советской республикой. Я очень обрадовалась, что смогу учиться, и поступила в вечернюю школу для взрослых, в четвертый класс. Училась упорно, чтобы как можно больше узнать о нашей великой советской Родине…»
«Училась упорно». Простые, очень простые слова, но как много за ними скрыто. Кто хоть чуточку знал ее, тот сразу вспомнит девушку, полную энергии и неистощимой жажды знаний. Все было для нее интересно и значительно. Учась, она помогала родителям, друзьям, с огоньком выполняла комсомольские поручения.
Товарищи по работе и учебе звали ее не иначе как «наша Марите». Мало сказать, что Марите уважали, ее любили, любили за отзывчивость, за веселый нрав, за прямоту, за то, что она умела увлечь окружающих полезным делом, вдохновить на преодоление трудностей…
С непередаваемой болью в сердце она встретила весть о войне. «Только начали жить, только
