осунувшимся.
— Я пригляжу за доктором Ченнинг. Вы занимайтесь своими делами и ни о чем не беспокойтесь. А для всех вы уехали к своей больной тете в Ватерлоо.
Сейра нашла чистое полотенце и вытерла лицо и руки Элен, обтерла ноги. Она положила ребенка на кровать и помогла Элен встать.
Она обернула Элен полотенцами и надела на нее свежую ночную рубашку. Сверху все закрывал глухо застегнутый плащ. Элен снова легла, пока Сейра натягивала на нее носки и туфли.
— Вы проговоритесь, — негромко простонала Элен, прижавшись лицом к подушке. — Люди всегда проговариваются. — Она тихо и безнадежно заплакала. Пряди темных волос прилипли к лицу.
— Не плачьте, — сказала Сейра, наклонившись над ней, — не плачьте
Но Элен не могла остановиться. Сейра посмотрела на лицо Элен, отвернулась и снова взглянула на нее. — У меня тоже есть тайна, — сказала она и сняла парик — Меня зовут не Лора Прей. Теперь вы знаете обо мне то, чего не знает никто. Теперь мы обе знаем друг о друге то, что неизвестно другим. И никто из нас не проговорится.
— Нет, — сказала Элен. — Мы никогда не проговоримся. Никогда
— Конечно, — откликнулась Сейра, снова надевая парик.
— Мой чемодан уже собран и стоит в шкафу, — сказала Элен, вытирая глаза. — Теперь я вернусь. Я не знаю, сколько дней потребуется на все.
— Ребенка вы привезете с собой?
— Нет, — без всякого выражения ответила Элен — Ее придется отдать.
Сейра немного причесала Элен, снесла вниз ее чемодан и, выглянув в окно кухни, увидела подъезжающее такси. Она вышла и сказала водителю, что они сейчас выходят.
— Такси уже здесь, — сказала она, наклонившись над Элен. Она обняла Элен за плечи и поцеловала ее бледное лицо. Глаза Элен были полны слез. Она приподнялась и поцеловала Сейру.
— Я приду навестить вас,— сказала Сейра.
— Не надо! — воскликнула Элен. — Пожалуйста. Ничего не делайте. Не надо даже звонить. Ведите себя так, как будто я гощу у тети. Если кто-нибудь позвонит туда, она объяснит, что заболела, а я ухаживаю за ней.
Они медленно спустились на первый этаж Сейра несла ребенка Элен, завернутого в одеяло, и чувствовала, как шевелится маленькое тельце. В соседних домах все спали. Элен забралась в такси и взяла ребенка у Сейры — До свидания, — прошептала она. Сейра закрыла за ней дверцу и смотрела вслед, пока такси не свернуло на Мейн-стрит.
Скоро рассвет. Элен уехала, чтобы ухаживать за больной тетей в Ватерлоо. Деревья шелестели. Казалось, они тоже знали их тайну. Сейре показалось, что ее руки пахнут кровью.
Первым делом надо вымыть ванную. Она нашла все необходимое и принялась за работу. Вот и еще одна тайна. Но эта тайна не шла ни в какое сравнение с ее прошлыми секретами. Это была тайна, полная счастья, — в мире появилась новая жизнь.
Стоя на коленях на кафельном полу, Сейра вдруг вспомнила о редких волосах на макушке Мартина, о его карих глазах, почувствовала тяжесть его тела, вспомнила все прошедшие годы.
А потом она вспомнила, как он пинал ее, тяжелые удары обутых в ботинки ног, багрово-красные синяки.
Сейра смыла кровь с кафельных плиток пола. Выживают те, кто умеет хранить тайны и держать рот закрытым. Как Элен, а ведь ей еще не было и двадцати. «Я ведь все так хорошо спланировала. Вы проговоритесь Люди всегда проговариваются».
Сейра вымыла пол в ванной и в холле, привела в порядок лестницу. Она сняла белье с узкой кровати Элен и оглядела ее комнату. Комната, как и Элен, не выдавала своих секретов. На стене висели два детских рисунка, выполненных цветными карандашами. На одном в углу было написано «Биверли», на другом — «Арт». На рисунках было обычное солнце, деревья с растопыренными ветками и дом с дверью, похожий на коробку. Над домом было голубое небо. Свободна. Сейра глубоко вздохнула. Она свободна.
У Сейры было жесткое выражение лица, когда она замачивала испачканные в крови полотенца. Выживают те, кто умеет хранить свои тайны и держать рот закрытым.
35
Мартин нашел дом 2309 по Тремонт-стрит задолго до рассвета. Свет фонарей в парке падал на дом Бена Вудворта. Мартин медленно проехал мимо. Синей машины нигде не было.
Он остановился у следующего квартала и вернулся пешком. Он сторонился уличных фонарей, стараясь держаться в тени, пока не добрался до переулка, куда выходили задние дворы домов по Тремонт- стрит. Собак слышно не было. Четыре часа утра. Гравий поскрипывал под ногами Мартина. Он потянул за ручку на воротах сооружения, похожего на амбар. Ворота поддались. При свете фонарика он увидел рядом с газонокосилкой и прочим хламом синюю машину со знакомым номером.
Ворота участка Вудворта были не заперты. В доме было темно. Скорее всего, Сейра спит там, спит с кем-то по имени Бен, с тем, кто побывал у ее матери в Небраске, чтобы сказать ей, что Сейра не утонула. «Он довольно долго беседовал с ней, и она казалась после этого такой счастливой».
Когда глаза привыкли к темноте, Мартин разглядел, что между участками нет изгороди. Он проскользнул в ворота Вудворта и почувствовал под ногами опавшие яблоки.
Под яблоней Вудворта было очень темно, но свет, падавший из окон соседнего с Вудвортом дома, освещал лужайку, тянувшуюся через все участки до углового дома, перед которым была разбита большая цветочная клумба.
Мартин, крадучись, прошел к соседнему дому. Спрыгнувший с крыльца кот напугал его. Мартин заглянул в окно.
Кухня как кухня. Пуста. Оранжевые стены создавали атмосферу уюта. Кофейник, чашки с блюдцами, букет цветов на столе дополняли ее.
Мартин вернулся к своему взятому напрокат автомобилю и отправился на поиски мотеля. Он видел только Сейру, ее длинные светлые волосы на подушке Бена Вудворта, его темнобородое лицо над ее опускающейся и вздымающейся грудью.
На улицах города начали появляться машины.
Молочники топали по ступенькам крылечек, разносчики газет двигались от дома к дому. Первые солнечные лучи коснулись вершин деревьев и разбудили птичий хор.
Студенты в общежитиях принялись выключать будильники и, спотыкаясь спросонья, потянулись вниз в душевые, думая, что наступила пятница — последний день занятий перед выходными. К полудню счастливчики, у которых были свои машины, начнут покидать стоянки, направляясь домой.
Шум от проезжающих машин почти не доносился в полутемную спальню доктора Ченнинг. В коридоре гудела пылесосом женщина, регулярно убирающая дом. Сейра внесла поднос с завтраком.
— Сегодня у нас макароны с сыром и зеленая фасоль, — обратилась она к неподвижному лицу на подушке.
Ответом ей, как обычно, было молчание.
Сейра подсунула руку и повернула тяжелое тело на спину. Доктор Ченнинг ничего не могла поделать с подобной фамильярностью. Она должна была терпеть прикосновение рук, подкладываюших под нее судно, моющих и вытирающих ее, обнажающих ее старую плоть. Сейра прислушалась к этой безнадежной тишине.
— Я с удовольствием стану ухаживать за вами, пока тетя Элен не поправится,— сказала Сейра. — Может быть, мы сможем продолжить чтение «Золотой чаши»?
Ответом ей было молчание доктора Ченнинг, но что-то в нем изменилось, как меняется освещение в спальне в зависимости от положения солнца. Сейра посмотрела на нее. Теперь за этим морщинистым лицом был живой конкретный человек. Менялось выражение губ и, хотя в глазах по-прежнему стояла боль, в них появлялись и другие оттенки и настроения.
