— Может, и маловероятно. Хотя я бы так категорично не утверждал. Давайте послушаем его самого.
Мы нашли Монако в его кабинете. Столь же роскошном, как у Джерри Вэйла, только в два раза большем; ну, в конце концов, Монако — мультимиллионер, владелец «Кублай-хана». Мы с сержантом сели за стол, и Торгесен просто изложил Монако все, что знал, все, что минуту назад рассказывал мне. Он не хитрил, не задавал никаких каверзных вопросов, просто выложил все как есть, а потом спросил:
— Что скажете?
Пока Торгесен говорил, Монако разглядывал крышку своего стола, и прошло несколько томительных мгновений, прежде чем он поднял голову. Он глянул на меня, потом на сержанта Торгесена.
— Ничего, — ответил он. — Все сущая правда. Как только я узнал о смерти Эфрима, сразу понял, что истина обязательно выплывет. Жаль, хотя сейчас это не имеет большого значения. Эфрим был моим близким другом — вот это имеет значение.
Он держался спокойно, как сытый удав. Даже спокойнее. Правда, он сам сказал, что ждал такого развития событий.
— Это все, что вы хотите сообщить, мистер Монако?
— Да, сержант. Мне нечего дополнить. Я не совершил никакого преступления.
Торгесен внимательно посмотрел на меня, откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу.
— Теперь, когда ваш… ваш партнер мертв, кто является владельцем «Кублай-хана»?
— Нейра, наверное. Мои интересы защищены — то есть я не понесу каких-либо финансовых потерь. Что касается вклада Эфрима, он распоряжался им по своему усмотрению.
— Другими словами, вы ничего не выигрываете от его смерти.
— Абсолютно. Наоборот, я потерял друга.
— Вы по-прежнему утверждаете, что просто катались по имению Сардиса?
— Не по имению Сардиса. А мимо него. Да, просто катался. Мы уже тысячу раз говорили об этом, сержант.
— Вы не входили в дом. Вы не знали об убийстве мистера Сардиса, пока я не сообщил вам. Правильно?
— Правильно.
На этот раз Монако не теребил в руках пачку сигарет, но я по-прежнему был убежден, что он лжет.
Мысли Торгесена явно текли в том же направлении.
— Честно говоря, мистер Монако, когда я сообщил вам о смерти мистера Сардиса, мне показалось, что вас это не удивило.
— Ваши видения, сержант, меня совершенно не трогают. — Монако был холоднее льда в морозильнике, но через секунду немного расслабился и продолжал: — Известие о смерти Эфрима потрясло меня. Но я не мог не вспомнить о нашем договоре, о том, про который вы только что говорили. Я моментально понял — если документ станет достоянием гласности, бремя ответственности неизбежно падет на меня. Более того, это может нанести серьезный ущерб репутации «Кублай-хана», попросту уничтожить его.
— Ага.
В кабинете повисла тишина, потом Монако возобновил свою речь:
— Нанимая мистера Скотта, я действительно предложил ему солидное вознаграждение в случае, если он успешно завершит свое расследование до… за короткий период времени. — Он глянул на меня: — Я питал слабую надежду, что дело можно завершить быстро и с меня снимут бремя ответственности прежде, чем обнаружат договор между мной и Эфримом. — Он пожал плечами. — Я знал, что его найдут через несколько часов, максимум через день.
Я не мог сосредоточиться на его словах, потому что Торгесен вдруг начал издавать какие-то странные, квакающие звуки и его круглое лицо немного покраснело.
Несколько секунд мы удивленно наблюдали за Торгесеном. Наконец Монако спросил:
— С вами все в порядке, сержант?
— Да, все… у-у-у… ой… все нормально. — Он взял себя в руки и резко спросил: — Как насчет Джин Джакс?
— Не понимаю.
— Когда вы с ней познакомились?
— Я ведь уже говорил вам. В среду утром здесь, в отеле.
— До этого вы ее не знали?
— Нет.
— Никогда раньше ее не видели?
— Нет, насколько мне известно.
— Теперь, когда у вас было время подумать, вам не пришло в голову, кто мог желать смерти мистера Сардиса?
Монако спокойно выдержал его взгляд.
— Мне нечего добавить.
— Хорошо. Спасибо, мистер Монако.
Все, разговор окончен — вот так сразу. Я подумал, уж не знает ли Торгесен что-нибудь такое, что неведомо мне. Вполне возможно. Он встал, кивнул мне и вышел.
— Нужно было сказать мне сразу, — заметил я с упреком.
— Не читайте мне нотации, мистер Скотт.
— А кто читает нотации? Повторяю — вы должны были рассказать мне о договоре между вами и Сардисом. Чем больше я знаю, тем больше у меня шансов на удачу.
Он провел рукой по своим седым волосам.
— Как вы думаете, сержант Торгесен действительно подозревает меня в убийстве?
— Черт возьми, даже я вас подозреваю. Было бы странно, если бы он не принимал в расчет эту версию.
— Мистер Скотт! — взорвался он. — Ваши слова…
— Спокойно. Вы сами меня спросили. А теперь скажите, вы действительно были поражены, узнав об убийстве Сардиса?
— Вы слышали, что я сказал сержанту.
— Слышал. Ставлю десять к одному, что он вам не поверил… тоже.
— Вам больше нечем заняться, мистер Скотт?
— У меня полно дел. И некоторые из них я делаю прямо сейчас. Например, я хотел спросить вас о вечеринке, на которой вы были несколько недель назад. В гостинице «Беверли-Хиллз». Там были некоторые из финал исток, уже отобранные для конкурса талантов. Насколько мне известно, вы пришли с Сардисом и Вэйлами.
— Правильно. Что вы хотите узнать?
— Зачем вы приехали туда? Просто повеселиться?
— Я больше не хожу на вечеринки ради развлечения, мистер Скотт. Они стали частью моего бизнеса. На ту вечеринку, например, я пришел, чтобы окончательно обговорить с мистером Лифом все детали завтрашнего конкурса. Финансовые расходы и другие вопросы, и главным образом роль или роли в его телесериале, которые достанутся победителям, а также кому они достанутся.
— То есть кто из присутствующих девушек получит конфетку?
— Вы — циник. Победителей мы не знали тогда, не знаем и сейчас — ведь конкурс пройдет только завтра. Я имел в виду, что мы должны были обсудить, кому присуждать награды — только девушке, занявшей первое место, или другие победительницы тоже могут рассчитывать на какие-нибудь второстепенные роли. — Он вздохнул. — Нам нужна была такая информация, во-первых, для того, чтобы подготовить участниц, а во-вторых, для рекламы. Это вас устраивает?
Я пропустил колкость мимо ушей.
— Не желаете рассказать мне, почему мистер Сардис скрывал, что является истинным владельцем «Кублай-хана»?
