Стража! Стража! (пер. С. Жужунавы под ред. А.Жикаренцева)

съел. От сахара он был без ума.

– И все равно Эррол был хороший, – сказал Моркоу. – Дружелюбный.

– Да уж, куда дружелюбнее! – воскликнул Колон. – Но вот что я вам скажу: все это как-то неправильно… Что это за домашнее животное, если приходится прятаться под стол всякий раз, когда ему вздумается икнуть?

– Мне будет недоставать его мордочки, – задумчиво вздохнул Моркоу.

Шноббс громко высморкался.

Словно эхо, последовал стук в дверь. Голова Колона дернулась. Моркоу встал и отодвинул засов.

За дверью с надменным нетерпением ждали двое дворцовых стражников. При виде Моркоу (которому пришлось наклониться, чтобы не удариться о дверную перекладину) оба попятились; дурные известия, вроде известия о таких типах, как Моркоу, распространяются очень быстро.

– Мы принесли вам официальное заявление, – заявил один из стражников. – Вы обязаны…

– А что это такое нарисовано у вас на латах? Краска-то вроде свежая, – вежливо осведомился Моркоу.

Шноббс с сержантом переглянулись.

– Это дракон, – ответил стражник помоложе.

– Великий дракон, – поправил его начальник.

– Эй, да я тебя знаю, – подал голос Шноббс. – Череп Дубс. Раньше проживал на Котлетной. Твоя мать делала леденцы от кашля, верно? А потом она свалилась в чан со своей смесью и скончалась. Леденцов от кашля я никогда не пробовал, но твою мать отлично помню.

– Здорово, Шноббс, – без особого энтузиазма отозвался стражник.

– Бьюсь об заклад, твоя мать гордилась бы тобой, увидь она тебя сейчас, с драконом-то на латах, – подмигнул Шноббс.

Стражник бросил на него взгляд, полный ненависти и замешательства.

– И с новым плюмажем на шлеме, – ласково добавил Шноббс.

– Вот официальное заявление, которое вы обязаны прочесть, – громко прервал стражник. – А также развесить на перекрестках. Согласно приказу.

– Чьему приказу? – осведомился Шноббс.

Рука сержанта Колона, больше смахивающая на кусок ветчины, схватила свиток.

– Ниже Следущим Об Является Што, – медленно прочел он, неуверенно водя пальцем по строчкам, – Ды-Ры-А-Дра-К-О-Н-Дракону, Вел-Велик-Великому К-Кор-Королю и А-Абс-Абсо-лют-Абсолютному Пы-Ры- Правит-Правителю, – широкий розовый лоб сержанта покрылся бисеринками пота, – Уг-Угодно Пы-Ры- Прика-Зать…

Он погрузился в мучительное молчание, сотрясаясь от умственных усилий и медленно водя дергающимся пальцем по пергаменту.

– Нет, – наконец проговорил он. – Этого не может быть… Он что, собирается кого-то сожрать?

– Употребить, – поправил старший из Дворцовой Стражи.

– Это все является частью социального… социального контракта, – деревянным голосом сообщил его помощник. – Я уверен, вы не станете спорить, что это крайне небольшая плата за защиту города.

– Это от кого нас защищают-то? – не понял Шноббс. – У нас никогда не было врага, которого нельзя было бы подкупить или запугать.

– Верно, не было. До сегодняшнего дня, – мрачно завершил Колон.

– Ты быстро соображаешь, – одобрил стражник. – Значит так, ваша задача – оповестить население. Под страхом смертной казни.

Перегнувшись через плечо Колона, Моркоу заглянул в пергамент.

– А что такое «девственница»? – спросил он.

– Незамужняя девушка, – быстро ответил Колон.

– Что, как моя подружка Рит? – в голосе Моркоу звучал неподдельный ужас.

– Э-э, не совсем, нет, – отвечал Колон.

– Но она ведь не замужем. Как и все прочие девушки госпожи Лады.

– Э-э, ну да, – согласился Колон.

– Значит, – у Моркоу был вид человека, подводящего окончательную черту под рассуждениями, – значит, анк-морпоркским девушкам нечего бояться, правильно я говорю?

– Люди не согласятся, – ответил Колон. – Помяни мое слово.

Дворцовые стражники попятились – подальше от вздымающейся ярости Моркоу.

– Это уж как им угодно, – произнес старший. – Но если вы не развесите прокламации, то будете объясняться с его величеством.

И они поспешили удалиться. Шноббс высунулся на улицу.

– Погляди на себя, ты, с драконом на латах! Твоя матушка перевернулась бы в своем чане, если б узнала, что ты разгуливаешь с такой эмблемкой!

Колон неровным шагом вернулся к столу и снова развернул свиток.

– Плохо дело, – пробормотал он.

– Он уже убивал людей! – воскликнул Моркоу. – И нарушил по меньшей мере шестнадцать Актов!

– Так-то оно так. Но это были, как бы тебе объяснить, это были еще цветочки, – тяжело вздохнул Колон. – Да, конечно, это тоже очень плохо, но то, что творится сейчас – то есть когда люди вроде как СОУЧАСТВУЮТ, просто сдают какую-нибудь девушку поплоше, а потом стоят и смотрят, как будто все это правильно и законно, – вот это гораздо хуже.

– А по-моему, тут все зависит от того, с какой стороны смотреть, – задумчиво отозвался Шноббс.

– Это ты про что?

– Ну, с точки зрения человека, которого сжигают заживо, – ему ведь все равно: попался он под горячую лапу дракона или его сдали свои же сородичи, – философски заметил Шноббс.

– Нет, люди на такое не пойдут, – продолжал Колон, игнорируя замечание Шноббса. – Вот увидишь. Они отправятся к дворцу, чтобы выразить свое возмущение, и что тогда сделает дракон, а?

– Сожжет их всех, – быстро ответил Шноббс.

На лице Колона появилось озадаченное выражение.

– Да нет, вряд ли…

– А что ему помешает? – Шноббс выглянул за дверь. – Неплохой он был пацаненок, этот парень. Работал на побегушках у моего дедушки. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь он будет разгуливать с драконом на латах.

– Что же нам делать, сержант? – подал голос Моркоу.

– Я не хочу, чтобы меня сожгли заживо, – ответил сержант Колон. – Жена мне тогда такой скандал устроит! Так что сейчас мы займемся развешиванием, как бишь его, официального заявления. Но ты, парень, не беспокойся, – он похлопал Моркоу по мускулистой руке и повторил, как будто убеждая самого себя: – Народ на эти требования не пойдет.

Госпожа Овнец осторожно ощупала Эррола.

– Провалиться мне сквозь землю, если я понимаю, что с ним происходит! – Дракончик предпринял попытку лизнуть ее в лицо. – А что он ел в последнее время?

– Самым последним, по-моему, был чайник.

– Чайник чего?

– Нет, вы не поняли. Просто чайник. Черный чайник с ручкой и носиком. Он уже давно к нему принюхивался и наконец съел.

Слабо улыбнувшись Ваймсу, Эррол срыгнул. Оба – госпожа Овнец и Ваймс – быстро пригнулись, защищаясь от взрывной волны.

– А еще он повадился есть золу из камина, – продолжал Ваймс, когда их головы вновь показались над загородкой загона.

Оба склонились над укрепленным бункером – одним из тех, которые госпожа Овнец переоборудовала в драконий лазарет. Их приходилось укреплять дополнительно. Обычно один из самых ранних признаков драконьей болезни – это потеря контроля над пищеварительной системой.