«определенно превращается в бочонок с порошком № 1.»
'Как вам нравится мысль о проживании на открытой равнине? ' — сказал Двоеточие.
«Что с этим можно поделать?»
'Если кто-нибудь сегодня вечером сунет куда-нибудь спичку, то прощай Анк. ' — сказал мрачно сержант. — «По правилам мы должны закрыть городские ворота, верно? Но это трудно из-за того, что уровень воды в реке поднялся на несколько футов.»
«Вы зальете город водой, только чтобы погасить огонь?»
— сказала Любимица.
«Да.»
'Вот еще незадача. ' — сказал Валет. — «А люди забросают меня грязью.»
Морковка уставился бессмысленным взглядом в стену. Он достал из кармана маленькую потрепанную книжечку и начал перелистывать страницы.
'Скажите мне. ' — сказал он бесстрастным тоном. — «Там были непоправимые нарушения закона и порядка?»
'Да. Около пятиста лет. ' — сказал Двоеточие. — «Непоправимым нарушением закона и порядка является все, что происходит в Анк-Морпорке.»
«Нет. Я имел в виду что-нибудь необычное. Это важно.»
— Морковка перевернул страницу. Его губы беззвучно шевелились, пока он читал.
'Швырять всю грязь в меня — звучит как нарушение закона и порядка. ' — сказал Валет.
Он пригляделся к выражениям их лиц.
'Не думаю, что сможем от этого избавиться. ' — сказал Двоеточие.
'Она хорошо прилипла. ' — сказал Валет. — «И часть ее попала мне за шиворот.»
'Зачем же они в тебя швыряются? ' — спросила Любимица.
'Потому что я Дозорный. ' — сказал Валет. — «Гномы не любят Дозор из-за мистера Заложи-Молоток, тролли из-за ареста Угольнолицего, а люди не любят Дозор, потому что здесь вокруг толпы разъяренных гномов и троллей.»
Кто-то с грохотом начал стучать в дверь.
'Возможно это уже пришла злая разъяренная толпа. ' сказал Валет.
Морковка открыл дверь.
'Это не разъяренная толпа. ' — провозгласил он.
«У-ук.»
«Это орангутанг, несущий на плече оглушенного гнома в сопровождении тролля. Но он чертовски зол, если не будет оказана помощь.»
Дворецкий леди Рэмкин, Вилликинс, наполнил ему большую ванну. Ха! Завтра тот станет его дворецким, а ванна — его ванной.
И это была отнюдь не старая сидячая ванна, подтащите-ее-поближе-к-огню, нет! В особняке Рэмкинов вода собиралась с крыши в большую цистерну, процеживалась от голубей, а затем нагревалась с помощью древнего гейзера и текла по гремящим, стонущим свинцовым трубам через два мощных водопроводных крана прямо в эмалированную ванну. Около нее на пушистом полотенце были разложены принадлежности — мочалки, три сорта мыла и губка из тыквы.
Вилликинс терпеливо стоял около ванны, слегка смахивая на полотенцесушитель.
'Да? ' — сказал Бодряк.
'Ее высочество… точнее, отец ее высочества… ему требовалось потереть спину. ' — сказал Вилликинс.
'Вы пойдете и поможете старому гейзеру топить печь. ' твердо сказал Бодряк.
Оставшись один, он с трудом содрал нагрудник и швырнул его в угол. За ним последовала кольчуга, шлем, мешочек для денег, а также различные кожаные и полотняные вещи, которые разъединяют Дозор и мир.
А затем он погрузился, вначале осторожно, в мыльную пену.
'Попробуй мыло. Мыло подействует. ' — сказал Осколок.
'По-прежнему держит, да? ' — сказал Морковка.
«Вы открутите мою голову!»
«Давай, намыль ему голову.»
«Намыль свою собственную голову!»
Раздался треск; голова Жвачки освободилась от шлема.
Моргая, перед ними возник Жвачка. Он нахохлился на Библиотекаря и прорычал.
«Он треснул меня по голове!»
«У-ук.»
'Он говорит, что вы прошли сквозь пол. ' — перевел Морковка.
«Но это не причина бить меня по голове!»
'Некоторые вещи, появляющиеся из-под пола в Невиданном Университете, даже не имеют головы. ' — сказал Морковка.
«У-ук!»
«Или у них есть сотни голов. Зачем вы там копали вниз?»
«Да не копали мы вниз. Мы копали вверх…»
Морковка присел и принялся слушать его рассказ. Он прервал их только дважды.
«Стрелял в тебя?»
'Пять раз. ' — сказал с радостью Осколок. — «Обратите внимание, что в нагруднике пять пробоин, но задняя пластина, учитывая, что по счастью на пути пуль встретилось мое тело, уцелела, сохранив городского имущества на сумму в три доллара.»
Морковка продолжал слушать.
'Сточные трубы? ' — спросил он в конце-концов. «Похоже под землей целый город. Мы видели короны и всякие рисунки, вырезанные на стенах.»
У Морковки вспыхнули глаза. — 'Это означает, что они наверное относятся ко временам, когда у нас были короли!
А затем, когда занялись перестройкой города, мы забыли, что там осталось внизу…'
'М-мм. Но это не все, что там есть внизу. ' — сказал Жвачка. — «Мы… нашли кое-что…»
«А?»
«Кое-что плохое.»
'Вам оно вообще не понравится. ' — сказал Осколок. «Плохое, плохое, плохое. Хуже не бывает.»
'Мы подумали, что лучше будет оставить его там. ' сказал Жвачка. — «… учитывая, что это было Доказательство. Но вы должны обязательно его увидать.»
'Это нарушит все. ' — сказал тролль, входя в роль.
«Что же это такое?»
'Если мы вам скажем, то вы ответите нам, что мы, глупые этнические придурки, над вами шутите. ' сказал Осколок.
'Так что вам лучше пойти и посмотреть. ' — сказал Жвачка.
Сержант Двоеточие посмотрел на оставшихся Дозорных.
'Нам всем вместе? ' — нервно сказал он. — «Э. Может пара старших констеблей останется здесь наверху. На всякий случай, если что произойдет?»
'Вы имели в виду, в случае если что-нибудь произойдет здесь наверху? ' — сказала едко Любимица. — «Или в случае, если что-нибудь произойдет там внизу?»
'Я пойду с младшим констеблем Жвачкой и младшим констеблем Осколком. ' — сказал Морковка. — «Не думаю, что кому-то еще стоит идти со мной.»
'Но внизу может быть опасность! ' — сказала Любимица.
'Если я найду кто стрелял в Дозорных. ' — сказал Морковка. — «То станет по-настоящему опасным.»
Сэмюэль Бодряк потянулся до самых кончиков пальцев и повернул кран горячей воды. Раздался вежливый стук в дверь, и Вилликинс, старший дворецкий, вошел в комнату.
