«Жвачка, сэр.»
'А, хорошо. ' Он кашлянул. 'Как бы-то ни было, капитан… мы все собрались вместе и… ' Он смолк. «Констебль Жвачка, верно?»
«Да. Он…»
Карета Патриция была уже на полпути к площади Сатор.
Морковка мог разглядеть худую темную фигуру на заднем сиденье.
Он вновь бросил взгляд на большую серую массу башни.
И бросился бежать.
'Что случилось? ' — спросил Двоеточие. Бодряк тоже бросился бежать.
Костяшки Осколка грохотали по земле, когда тот припустился вдогонку за остальными.
И ту Двоеточие прошибло — отчаянную путаницу, царившую в его голове, как-будто кто-то разорвал прямо у него в голове.
'А, черт. ' — сказал он шепотом.
Лапы скребли по земле.
«Ведь он вытащил свой меч!»
«А чего ты ожидала? Лишь миг парень на вершине мира. У него возник совершенно новый интерес в жизни, возможно даже что-то значительно лучше, чем ходить на прогулки, а тут он поворачивается и что же видит — по существу волка. Ты могла намекнуть. Это же такое время месяца, ничего не поделаешь. Ты не можешь его винить за то, что он удивился.»
Гаспод встал на ноги. «А сейчас, ты собираешься выйти или мне войти туда и быть грубо атакованным?»
Лорд Ветинари привстал, увидев, что к нему бегут Дозорные. Вот почему первый выстрел прошел через бедро, вместо груди.
Затем Морковка открыл дверь кареты и бросился, прикрывая лорда. Вот почему следующий выстрел прошел сквозь Морковку.
Любимица выскользнула.
Гаспод расслабился.
'Я не могу вернуться. ' — сказала она. — «Я…»
Она замерла. Ее уши дрогнули.
«Что? Что?»
«Он ранен!»
Любимица вскочила и бросилась бежать.
'Эй! Подожди меня! ' — пролаял Гаспод. — «Это по направлению к Теням…»
Третий выстрел отколол у Осколка щепку, повалившего карету на бок, порвав постромки. Лошади бросились врассыпную. Кучер уже провел молниеносное сравнение текущих условий труда и размеров жалованья, скрывшись в толпе.
Бодряк скользнул в укрытие за перевернутой каретой. Еще один выстрел вздыбил булыжники около его руки.
«Осколок?»
«Сэр?»
«Как ты?»
«Немного ранен, сэр.»
Выстрел ударил в колесо кареты над головой Бодряка, заставив то вращаться.
«Морковка?»
«Я тут сзади вас, сэр.»
Бодряк прополз на локтях немного вперед.
'Доброе утро, ваша светлость. ' — сказал в беспамятстве он. Бодряк нагнулся и вытащил смятую сигару. «Разрешите огоньку?»
Патриций открыл глаза.
«А, капитан Бодряк. Что же стряслось сейчас?»
Бодряк ухмыльнулся. Забавно, подумал он, что я никогда не чувствовал себя по-настоящему живым, пока кто-то не попытался меня убить. Только тогда замечаешь, что небо голубое. Там на небе большие тучи. Впрочем я их заметил раньше.
'Мы ждем еще одного выстрела. ' — сказал он. — «А потом бежим в подходящее укрытие.»
'Мне кажется… я потерял много крови. ' — сказал лорд Ветинари.
«Кто бы мог подумать, что из нее можно в вас попасть.»
— сказал Бодряк с откровенностью тех, кто весьма близок к смерти. — «А как вы, Морковка?»
«Я могу пошевелить рукой. Чертовски… болит, сэр. Но у вас вид гораздо лучше.»
Бодряк посмотрел вниз.
Весь камзол был забрызган кровью.
'Должно быть меня зацепило осколками камней. ' — сказал он. — «Я даже этого не почувствовал!»
Он попытался мысленно воссоздать портрет гоннилды.
Шесть трубок, все в линию. Каждая со свинцовой пулей и зарядом порошка № 1, заряжаемая в гоннилду как стрелы в самострел. Он удивился, как много времени нужно, чтобы зарядить следующие шесть… Он там наверху, где его нужно поймать! Из Башни есть только один путь наружу!
Да, мы могли бы сидеть здесь снаружи, на открытом пространстве, а он стреляет в вас свинцовыми пулями, но мы поймаем его, как только пожелаем!
Скуля и нервно попукивая, Гаспод пустился бегом, подволакивая ноги, и увидел, с колотящимся все сильнее сердцем, перед собой стаю собак. Он протолкался и извиваясь прополз сквозь путаницу ног. Любимицу загнали в кольцо из зубов. Лай стих. Сбоку появились пара больших псов и вперед осторожно вышел Большой Фидо.
'Итак. ' — сказал он. — «То, что мы видим здесь, вообще не пес. Может, шпион? Но всегда враг. Везде и всюду. Они выглядят как псы, но внутренне… нет. Что ты делаешь?»
Любимица зарычала.
О боже, подумал Гаспод. Возможно она и сшибла бы нескольких псов, но эти были уличными псами.
Он прополз между чьими-то телами и появился в кругу.
Большой Фидо повернул к нему свои налитые кровью глаза.
'И Гаспод тут. ' — сказал пудель. — «Я мог бы догадаться.»
'Ты оставишь ее в покое. ' — приказал Гаспод.
'Да? Ты будешь драться за нее со всеми, неужели? ' сказал Большой Фидо.
'Я обладаю Властью. ' — сказал Гаспод. — «Ты это знаешь. Я ее применю, если потребуется.»
'Ты не будешь этого делать. ' — сказал Большой Фидо.
«Я это сделаю!»
«Лапы любого пса в любой момент могут повернуться против него самого…»
«Я обладаю Властью. Я! А вы все прочь, все-все.»
'Какой Властью? ' — спросил Палач, пуская слюни.
'Большой Фидо знает. ' — сказал Гаспод. — 'Он изучил.
А сейчас мы с ней удалимся прочь, ясно? Медленно и красиво.'
Псы посмотрели на Большого Фидо.
'Взять их. ' — приказал тот.
Любимица оскалила зубы.
Псы замешкались.
«У волка клыки в четыре раза мощнее чем у любого пса.»
— сказал Гаспод. — «А здесь не просто обычный волк…»
'Что вы там все торчите? ' — щелкал зубами Большой Фидо. — «Вы же стая! Ни капли пощады! Взять их!»
Но стая действует совсем не так, могла сказать Любимица. Стая — это объединение свободных
