– МНЕ НУЖНА ТВОЯ ОДЕЖДА.
Декан отступил назад.
– Чего?
– ДАЙ МНЕ СВОЕ ПАЛЬТО.
Декан с крайней неохотой стянул мантию и протянул ее вперед.
Смерть облачился в нее. Так-то лучше…
– НУ, А ТЕПЕРЬ ПОСМОТРИМ…
Голубое сияние вырвалось у него из-под пальцев и распалось на зубчатые голубые линии, образовавшие корону вокруг каждого пера и каждой бусинки.
– Мы же в подвале, – подал голос Декан. – Или это неважно?
Смерть окинул его взглядом.
– НЕТ.
Модо выпрямился и задержался на секунду, чтобы полюбоваться зрелищем розовой клумбы, на которой было и несколько черных роз, которые он и не мечтал когда-либо вывести. Плотное магическое окружение имеет кое-какие плюсы. Их аромат плыл в вечернем воздухе, как ободряющая дружеская беседа.
Клумба взорвалась.
Он успел заметить хвост пламени, по дуге ушедший в небо, прежде чем его засыпало дождем бусинок, перьев и нежных черных лепестков.
Он потряс головой и побрел прочь в поисках лопаты.
– Сержант?
– Да, Шнобби?
– Понимаешь, твои зубы…
– Какие зубы?
– Зубы, которые у тебя во рту.
– А, точно. И что с моими зубами?
– Обрати внимание, как они подогнаны друг к другу.
Настала тишина, пока сержант Колон исследовал языком тайники своей ротовой полости.
– Эт уа… – начал он, но тут же поправился. – Интересное наблюдение, Шнобби.
Шнобби закончил скручивать сигарету.
– Как думаешь, может, нам уже стоит закрыть ворота, сержант?
– Вполне может быть.
Прилагая так мало усилий, как только возможно, они свели створки ворот вместе. Они не служили ничем, кроме как предупреждением. Ключ потерялся боги знают когда. Даже вывеска, на которой значилось: «Спосибо Что Ни Вторглись в Наш Горот» уже почти не читалась.
– Я полагаю, мы могли бы… – начал Колон и осескся, уставившись куда-то вдоль улицы. – Что это за свет? – спросил он. – И что производит этот шум?
Голубые отблески замелькали на стенах домов на том конце длинной улицы.
– По звуку напоминает какое-то дикое животное, – заметил капрал Шноббс.
Свет собрался в две острейшие пики.
Колон прищурился.
– А с виду… с виду вроде лошадь или что-то типа того. Оно направляется прямо к воротам!
Исполненный муки вой метался меж домами.
– Шнобби, я не думаю, что оно собирается остановиться!
Капрал Шноббс распластался по стене. Колон, в несколько большей степени отмеченный чувством долга, неуверенно замахал руками в сторону приближающегося света.
– Не делай этого! Не делай этого!
А затем резким рывком выдернул себя из грязи.
Розовые лепестки, перья и блестки мягко сыпались на землю вокруг него. Прямо перед ним в воротах красовалась дыра и голубоватые огоньки плясали у нее по краям.
– Вот тебе и старый дуб, – невнятно высказался он. – Я только надеюсь, что нас не заставят платить за это из собственных карманов. Ты заметил, кто это был, Шнобби? Шнобби?
Шнобби осторожно высунулся из-за стены.
– У него была роза в зубах, сержант, – сообщил он.
– Да, да, но узнаешь ли ты его, если еще раз увидишь?
Шнобби сглотнул.
– Если не узнаю, сержант, – проговорил он, – это будет величайшее достижение в деле опознания.
– Мне это не нравится, мистер Глод! Мне это не нравится!
– Заткнись и правь!
– Но эта дорога не из тех, что расчитаны на быструю езду!
– Все в порядке! Все равно не видно, куда едем.
Телега на двух колесах прошла поворот. Пошел снег, редкий и мокрый, таявший, едва коснувшись земли.
– Но мы же углубляемся в холмы! Здесь кругом обрывы! Мы же перевернемся!
– Хочешь, чтобы тебя поймал Хризопраз?
– Нно-о-о, мертвые!
Бадди и Клифф сидели, намертво вцепившись в борта мотающейся во тьме телеги.
– Они все еще позади нас? – проорал Глод.
– Ничего не видно! – крикнул в ответ Клифф. – Может, расслышим что-нибудь, если остановимся!
– Да, но вполне возможно, что расслышим это слишком близко!
– Нно-о-о, па-а-ашли, мертвые!
– Ну хорошо, а если мы просто выкинем деньги на дорогу?
– ПЯТЬ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ?
Бадди бросил взгляд через задний борт телеги. Во тьме, наводящей на мысли о глубочайшем ущелье, невозможно было что-либо разглядеть уже за несколько шагов.
Гитара тихонько позвякивала в унисон с толчками и ударами. Бадди поднял ее одной рукой. Странно – она никогда не молчала. Этого не удавалось добиться, даже с силой прижав струны обеими руками – он пробовал. Рядом лежала арфа; ее струны не издавали ни звука.
– Псих ненормальный! – заорал Глод. – А ну-ка, помедленней! Ты чуть не перевернул нас!
Асфальт натянул поводья. Телега постепенно сбавила ход.
– Так-то лу…
Гитара завизжала. Звук был таким высоким, что вонзался в уши, как игла. Лошади в испуге задергались в упряжи и опять рванули вперед.
– Останови их!
– А я что делаю?!
Глод повернулся назад, ухватившись за облучок.
– Вышвырни это хрень!
Бадди, схватив гитару, вскочил на ноги и отвел руку назад, собираясь зашвырнуть гитару в ущелье.
И застыл в сомнении.
– Бросай ее!
Клифф тоже поднялся и попытался выхватить у него гитару.
– Нет!
Он крутанул ее над головой и врезал троллю в челюсть, свалив его с ног.
– Глод, тормози!…
И тут с ними поравнялся кто-то на белой лошади. Фигура в капюшоне наклонилась вперед и перехватила поводья. Телега ударилась о камень и взмыла в воздух, чтобы через секунду обрушиться обратно на дорогу. Асфальт услышал, как затрещали столбы, когда телега врезалась в ограду, увидел, как лопнули постромки, почувствовал, как телега закрутилась вокруг своей оси… И остановилась.
Вслед за этим произошло так много всего, что Глод впоследствии никому не описывал свое ощущение,
