тряпки и, удерживая тряпку двумя пальцами, потряс и поднял бутылку. Толпа восторженно заверещала, учуяв запах бензина. Доук свободной рукой достал зажигалку, поднял ее и прошелся по кругу, как рок- звезда на сцене.
– Дрова! Нам понадобятся дрова!
Эдди воскликнул:
– «И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное!» Библия говорит однозначно. Кто не принял Иисуса Христа как своего личного спасителя, тому вечно гореть в огне. Так, мои дорогие братья христиане, угодно Господу Богу.
– Сожжем его! Сожжем Антихриста! – заорала в ответ толпа.
– «А диавол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, – продолжал Эдди, – где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков».
– Прекратите! Во имя всего святого, не делайте этого! – прокричала Кейт.
К кедру начали стаскивать сухие ветки, кактусы, высохшие кусты полыни. Импровизированная поленница быстро росла.
– Так Господь расправляется с неверующими, – сказал Эдди, расхаживая перед кедром. – «И будут мучиться день и ночь во веки веков», – повторил он. – То, что мы делаем, делаем с позволения Бога. Об этом неоднократно говорится в Библии. Приведу еще один пример из Откровения: «…и дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его».
Кучу для костра наваливали как попало. Несколько фанатиков принялись подгребать ветки ближе к Хазелиусу.
– Не смейте этого делать! – надрывно вскрикнула Кейт.
Куча из сухих веток, травы и кактусов, готовых воспламениться от единственной искры, поднялась до бедер Хазелиуса.
– «И ниспал огонь с неба от Бога и пожрал их», – процитировал Эдди.
Гора росла и стала физику по пояс.
– Пора исполнить волю Божью, – негромко произнес Эдди.
Доук приблизился к кедру и снова воздел руки с зажигалкой и «коктейлем Молотова». Толпа подалась назад и притихла. Доук покрутился на месте, не опуская рук. Остальные отступили дальше и замерли в благоговейном страхе.
Доук щелкнул зажигалкой, поджег торчавший из горлышка кончик тряпки, повернулся и бросил бутылку в кучу веток. Ветки вспыхнули, и прожорливые языки пламени с громким треском устремились во все стороны.
Толпа дружно ахнула. Форд напрягся и обнял Кейт, которая почти лишилась чувств. Толпа молча смотрела на кедр. Никто не отворачивался.
Огонь подобрался к лицу Хазелиуса.
– Вселенная не забудет, – звучно произнес физик.
Глава 75
Нельсон Бегей смотрел на погребальный костер с нарастающей яростью. Сжечь человека заживо! Так испанцы поступали с его предками, если те не принимали их веру. Все повторялось.
Остановить это безумие было невозможно.
Языки огня сжирали изорванный лабораторный халат ученого, поднимались все выше и выше, вот заслонили его лицо и с шипением уничтожили волосы.
Он не издавал ни звука.
Пламя с ревом поглотило одежду жертвы и принялось обугливать и срывать куски кожи и плоти. Ученый не дергался, даже не стонал. Огонь добрался до его глаз – они растаяли и вытекли из глазниц, но на обгорелом лице все еще сохранялась печальная полуулыбка. Сгорели веревки, которыми его руки привязали к дереву, а он все стоял, неколебимый как скала. Как ему хватало сил? Почему бедняга не падал? Даже когда старый кедр превратился в огненный столб, когда языки пламени поднялись ввысь на двадцать, тридцать футов, ученый не двинулся с места. Он стоял и стоял, пока не исчез за завесой пламени. Даже в сотне футов от костра Бегей чувствовал жар и слышал чудовищный рев. Широко разросшиеся ветви кедра казались горящими лапами. Внезапно дерево повалилось на землю, и ввысь, чуть ли не к самым звездам, взмыл гигантский фонтан искр.
От Хазелиуса ничего не осталось. Он полностью исчез.
Пленники, которых держали под дулами винтовок, наблюдали адскую сцену в совершенном ужасе. Некоторые из них рыдали, многие держались за руки или обнимались.
«Настал их черед», – подумал Бегей, и эта мысль показалась ему невыносимой.
Доук уже доставал из сумки другую бутылку.
– Черт знает что такое, – едва слышно прошептал Бесенти. – Мы что, так и будем лежать тут и просто глазеть?
Бегей медленно повернул голову.
– Нет, Уилли. Конечно же, нет.
Форд смотрел на догорающий огонь, не веря своим глазам. Там, где только что стоял Хазелиус, теперь лежала лишь кучка углей. Форд крепко держал Кейт, чтобы та не упала. Она смотрела на пламя широко распахнутыми от ужаса глазами и не двигалась. Все молчали.
Настал их черед.
Толпа не издавала ни звука. Пастор Эдди стоял чуть в стороне, костлявыми руками прижимая к груди Библию. Его глаза еще больше ввалились.
Доук тоже смотрел на пламя. Его лицо радостно сияло. Эдди вскинул голову, взглянул на толпу и указал дрожащей рукой на кучу углей:
– «И будете попирать нечестивых, ибо они будут прахом под стопами ног ваших».
Речь пастора разбудила толпу. Фанатики несмело зашевелились.
– Аминь, – сказал кто-то.
Его примеру нерешительно последовали другие.
– «…прахом под стопами ног ваших», – повторил Эдди.
В ответ раздалось негромкое «аминь».
– А теперь, друзья мои, – произнес пастор, – настало время расправиться с последователями Антихриста. Мы христиане. И умеем прощать. Дадим им возможность принять Иисуса. Даже самому страшному грешнику Бог дарует последний шанс. На колени!
Удар по затылку заставил Форда упасть на колени. Кейт тоже против воли опустилась на землю.
– Помолимся Господу нашему Иисусу Христу за спасение их душ!
Доук и Эдди преклонили колена, за ними опустилась на песок и вся толпа, освещенная пламенем. Все забормотали молитву.
По горе прокатился грохот очередного взрыва. Земля содрогнулась.
– Раскаиваетесь ли вы, последователи Антихриста, – произнес Эдди, – в вероотступничестве? Принимаете ли Иисуса как своего личного спасителя? Принимаете ли его всем сердцем, без условий и оговорок? Согласны ли присоединиться к нам и стать частью великой Божьей армии?
Последовало молчание. Форд сжал руку Кейт. Он отчаянно надеялся, что она подаст голос, что ответит согласием. Однако если сам не мог этого сделать, зачем ждал безумия от нее?
– Неужели ни один из вас не желает отречься от ереси и принять Иисуса? Ни один не хочет спастись от огня в этой жизни и от вечного адского пламени в будущей?
В Форде закипела ярость. Он поднял голову.
– Я христианин, католик. Мне ни к чему отрекаться от ереси.
Эдди глубоко вздохнул и, театрально вскинув руку, заговорил дрожащим голосом:
– Католики не христиане. Католицизм – идолопоклонническое обожание Девы Марии.
По толпе прокатился невнятный рокот одобрения.
– Католичество – демонизм. Это ясно из «Аве Мария». Католики преклоняются перед идолами и тем самым нарушают заповеди Божьи.
Ярость Форда, которую он старательно пытался унять, достигла предела. Он выпрямился.
