— Он думал, я ему билет отдам.
— Но вы не отдали?! — Племянник бросил свою мелочь, и глаза у него замерцали по-волчьи.
— Билет похоронен вместе с Димой, — пролепетала Тихонша.
— И ты сказала ему об этом?! — страшным голосом закричал племянник.
Он посадил тетку в свою «тойоту» первый раз в жизни и помчал в центральный городской банк.
— Когда разыгрывалась последняя лотерея?! — требовательно спросил он у девушки в окошке.
— Неделю назад.
— Таблицу!
Тихонша подала телефонную квитанцию. Племянник проверил, и даже ему, железному, стало плохо. Номер выиграл. Коттедж в Подмосковье.
У инспектора Конова в кабинете сидели Тихонша с деверем и племянником со стороны сестры, как объяснила Тихонша. Вместе они двоих таких инспекторов могли скушать и не поморщиться.
— Я подавала заявление, что меня ограбили, а вы не послушали. А это был Шиш, и он украл телеграмму, чтоб я не додумалась насчет лотерейного билета…
— Подождите, тетя, — раздраженно сказал племянник, — не путайте. Главное сейчас — раскопать могилу.
— Если лотерейного билета не окажется, будете отвечать, — вякнул деверь.
Чтоб только не видеть эту компанию никогда больше, Конов готов был разрешить им перелопатить все кладбище.
— Это надо сделать срочно, — сказал деверь, — если мы уже не опоздали.
— А пока хорошо бы поставить милиционера около могилы, — добавил племяш.
Конов стиснул зубы — могло вылететь слово, за которое придется отвечать. Вежливо посоветовал пока наладить дежурство самим, потому что милиционеры боятся покойников, особенно ночью. Эти остолопы даже не улыбнулись.
— Теперь слушайте меня внимательно, — твердо сказал Конов, — раскапывание могилы, то есть эксгумация трупа, производится только с разрешения прокурора, в присутствии врача патологоанатома. Второе — для того чтобы раскопать могилу, я должен завести уголовное дело о смерти Тихонова. Дело я могу завести в случае, если причина смерти покойного неясна, появились какие-то новые обстоятельства…
— Они появились! — сказал племянник.
— Это для вас, а не для меня. Так нам все кладбище перевернуть придется. Кто-то носовой платок забыл в кармане покойника, кто-то зажигалку… Вы уверены, что этот лотерейный билет действительно там, а не у вас под половиком?
— Абсолютно! — сказала Тихонша.
— А я нет.
Родственники сурово и неодобрительно смотрели на Конова, который сделал вид занятого человека и бессмысленно выдвинул и задвинул ящик стола.
— Мы будем жаловаться прокурору, — сказал муж сестры.
— На здоровье. Кстати, попросите у него разрешение на вскрытие могилы. Он вам его даст, а я обеспечу техническую сторону дела.
Зазвонил телефон. На старой электростанции был обнаружен труп. Конов положил трубку, встал.
— Извините. — И показал родственникам на дверь.
— Где кабинет вашего начальника, не подскажете? — спросил деверь.
— Подскажу, — вежливо ответил Конов. — На этом этаже, как выйдете от меня, направо…
Дело было дурное. Уже при первом взгляде на труп неизвестного было понятно, что он принял спиртного сверх человеческих возможностей. Конов попросил криминалиста не тянуть с экспертизой жидкости из водочной бутылки. Хотя по одному запаху было понятно, какого происхождения напиток.
Личность неизвестного установили без всякого труда. Двум бродягам было предъявлено тело пострадавшего. Они хором признали своего приятеля по прозвищу Сэр. Выяснить, с кем он пил вчера, с кем разговаривал последним, не представлялось возможным. В их обществе не замечали ни появления своих товарищей, ни их исчезновения.
— Скрипнул, значит, — сокрушенно сказал один.
— Посмотрите внимательно, — сказал Конов. — На нем его одежда?
— А кто его знает.
— Одежда как одежда, — поддержал второй.
Конов дал себя уговорить. Не хотел накручивать лишних сложностей. Пиджак на мертвом был явно ворованный, слишком хороший по сравнению с брюками, стоптанной обувью.
Не успел Конов вернуться в кабинет, его дернули к начальнику.
— …она долбанутая, у нее крыша поехала, — говорил Конов, — то ей телеграммы шлют, то лотерея, то негры на кладбище…
Он мог распинаться еще слов на тридцать, мог закончить на этой фразе, лучше всего было помолчать. Начальник слушал его только из вежливости.
— Свободен, Конов, — сказал подполковник, — со своими клиентами разбирайся сам. Я к тебе своих дураков не посылаю? Заявления поступили?
— Она каждый день новое пишет!
— Ее право. Твоя обязанность — разобраться и не дергать начальство.
Позвонила экспертиза. Содержимое бутылки, найденной у тела бродяги по прозвищу Сэр, было технической жидкостью на спиртовой основе. Проще — отрава. Личное дело каждого — рисковать в выборе напитков. Но на бутылке была заводская наклейка. Совсем недавно случилось массовое отравление где-то в области спиртовой дрянью, проданной, как водка. Пришло распоряжение особенно внимательно относиться к подобным случаям.
Конов засел над оперативной сводкой событий за предшествующую неделю. Больше алкогольных отравлений не фиксировалось. Зато было четко прописано про покойного Сэра: за два дня до смерти его задержала милиция на кладбище в нетрезвом состоянии. Конов вздохнул. После Тихонши он про кладбища слышать не мог.
Для очистки совести Конов с нарядом нагрянул на две квартиры, где, по агентурным сведениям, торговали спиртным. В обоих случаях нашли самодельную водку в солидных количествах.
— Что ты милый?! — перепугалась первая бабка-торговка. — От моего самогона голова не болит, а ты говоришь — отрава!
Во втором случае такая же бабулька не дала делать обыск. Добровольно выставила две большие бутыли с мутноватой жидкостью. Пока составляли протокол, она махнула из первой.
— Слеза! — сказала она. — Штраф я заплачу, виновата, но чтоб из-за этой прелести человек погиб — брехня!
Она для доказательства храбро выпила из другой и не только не померла, но, наоборот, ожила. Понесла по кочкам сначала правительство, потом милицию. Лично Конову сказала на прощание:
— Свинья ты последняя, вот ты кто!
Дело можно было закрывать.
В эту ночь Конов видел сон о каком-то из своих рождений — то ли до сегодняшнего, то ли после.
— И не сопротивляйтесь, — строго сказали ему. — Идите и ловите преступников.
— Я хочу быть садоводом, — сказал Конов. — Нельзя же рождаться в одну и ту же профессию…
Ему показалось, те, которые руководят назначениями, с пониманием отнеслись к его возражениям. Его приятно захватила ласковая сила, и он вверх тормашками полетел то ли вверх, то ли вниз. Пока он летал, ему вообще расхотелось работать, но сказать об этом было некому. Дал себе слово не забыть при случае доложить заветное желание начальству, но тотчас забыл.
Он очутился в неизвестном городе. Никого не знал из людей, не узнавал улиц, домов, но понимал — город называется Судимов. Что-то мешало под мышкой, он расстегнул пиджак и увидел пистолет в удобной
