бега.
Никаких волевых ударов, никаких импульсов страха, даже никаких угроз в этот раз больше не прозвучало. Путники, готовые к смертельной схватке, вошли в лес, но там их ждала полная тишина.
– Не расслабляться! – предупредил воинов северянин. – Навул, сто шагов левее, Кавина – сто шагов правее. Внимательней, не попадите в засаду. Однако никто и никаким образом на жизнь братьев или моряков с их драгоценным грузом не покушался.
Вскоре путники вышли на поляну, где на куче земли, сваленной рядом с ямой, сохранились следы паучьих когтей – похоже, ночью туземцы все-таки пытались уничтожить следы проделанной вчера моряками работы, но их лапы оказались неприспособленны для подобной подлости. Люди осторожно опустили Семя рядом с вырытой ямой. Повисла напряженная тишина.
Все – и люди, и смертоносцы, прекрасно понимали, что происходит великое, невиданное ранее деяние, сопоставимое разве с появлением человечества, прилетом кометы Опик или уходом далеких предков к звездам.
Сейчас они собирались посадить новую Великую Богиню, сила которой вскоре станет настолько велика, что полтора десятка подобных растений окажутся способны изменить траекторию полета всей Солнечной системы. И так, просто, сбросить Семя в подготовленную яму и забросать землей казалось им чуть ли не кощунством.
Наконец Найл решился, подошел к Семени, прижался к его шершавой коричневой поверхности и достаточно громко прошептал:
– Ты пробуждайся, расти, Богиня. Пусть силы твои возродят Жизнь на этих пустынных островах, пусть силы твои несут всем радость и здоровье, пусть деяния твои пойдут на благо нашему миру. Мы любим тебя, Богиня. И пусть любовь наша всегда останется с тобой.
Тут руки и щека правителя ощутили словно теплый толчок, пришедший из глубины Семени – оно услышало его слова! Вернее – его эмоции, и ответило!
– Я тоже люблю тебя, Богиня, – приблизилась Нефтис и положила ладонь ей на коричневую корку – и тут же испуганно отдернула, схватив другой рукой.
– И я люблю тебя, Богиня, – шагнула следом Юлук.
– И я…
– Это было не зря, – услышал Найл горячий шепот в самое ухо.
– Ты чего, Нефтис?
– Теперь я знаю, – всегда суровая стражница, продолжавшая держать одну руку другой, внезапно всхлипнула, словно малолетка с острова детей.
– Теперь я понимаю, все это мы делали не зря. Не зря…
– Я, конечно, верую в Семнадцать Богов, – вздохнул северянин, подходя вслед за остальными, – но, пожалуй, я тоже люблю тебя.
Он положил ладонь на поверхность, тоже испуганно отдернул, и несмело улыбнулся:
– Ты это… Ты расти большой и красивой. И вспоминай иногда старика Поруза, Богиня… И остальных вспоминай. Ну, давайте, что ли, моряки? Надо и дело делать.
К Семени прилепили четыре паутинки, после чего подняли его, перенесли к яме и очень осторожно опустили. Затем люди взялись за кирки и принялись споро перебрасывать землю вниз. – Надо бы, наверное… Полить его, что ли? – предложил шериф.
– Ни к чему, – покачал головой Найл. – Вода с лужи вся стекла в яму и сейчас внизу тепло и влажно. Кажется, это именно то, чего любят все растения. Прикажите лучше нашим смертоносцам натянуть плотную паутину вокруг этого места. И на землю тоже пусть положат. Так всем будет спокойнее.
– Да, мой господин, – кивнул северянин. – Так мы отплываем прямо сейчас, или завтра?
– Мы поживем здесь еще несколько дней, – покачал головой правитель. – Я хочу убедиться, что мы все сделали правильно, и Богиня в безопасности. А значит вам, шериф, надлежит установить порядок патрулей, которые несколько раз в день станут осматривать лес, подступы к нему и пространство вокруг поляны.
Пожалуй, единственным, кого обеспокоило решение правителя, оказался шериф. Его дожидалась дома семья: жена, дочери. Для всех остальных дом находился там, куда их забрасывала судьба. Назия, хозяйка корабля, воспринимала судно как свою плоть и кровь, и оставалась спокойна до тех пор, пока находилась на борту. Моряков изначально воспитывали на острове детей, как живые детали оснастки – гребцы, вантовые, рулевые; всем им для спокойствия было достаточно того, что их родное судно раскачивается вместе с ними. А какой вид раскрывается с его борта – это уже дело второстепенное.
Братья по плоти, родившиеся в Дельте, выросшие в походах сперва на Провинцию, потом на Мага, затем освобождавшие свой город и воевавшие с северянами – они скорее чувствовали себя неуютно в городе, в покое, когда нечего делать, не с кем сражаться и некуда идти.
Для Нефтис, переданной еще Смертоносцем-Повелителем во дворец Посланника Богини с приказом охранять Найла любым способом и любой ценой, дом оставался там, где находился господин.
Еще был Найл, которого ждали трон и Ямисса. Но он выполнял свой долг и желал выполнить его до конца, не допустив никаких промахов и недоделок.
Первые два дня патрулирования не принесли никаких тревожных сигналов, но на третий Юлук, вернувшись с обхода, позвала правителя за собой.
– Смотри, Посланник, – указала она на низкий кустарник, тянущийся вдоль границы леса.
Поначалу Найл ничего не заметил, но вскоре различил в общей стене небольшую проплешину. Он подошел ближе, присел: так и есть! Кто-то аккуратно выстриг из общей зелени изрядный пучок.
– Никого не заметила?
– Нет, Посланник. И следов на траве никаких.
– Хорошо, будь внимательнее…
Но чтобы заметить многометровую прореху, обнаружившуюся в заборе на следующий день, особого внимания уже не требовалось. – Кто бы это мог быть? – задумчиво спросил шериф.
– Как будто не ясно? – хмыкнул Найл. – Листорезы! Вчера разведчик нашел тут зелень, сегодня прибежали фуражиры. Каждую ночь их будет приходить все больше и больше, пока они не сожрут весь лес.
– Да, лесочку, похоже, больше не жить…
– Лесочку?! – перебил северянина Найл. – А что будет, когда прорежется ботва Великой Богини? Они убьют ее, не дав и родиться!
– Прикажете выставить посты?
– Какие посты? Ты забыл, как мы сражались с ними в здании? Но тогда мы могли, по крайней мере, убегать. А здесь? Они просто задавят нас ради своих зеленых листиков!
Посланник Богини задумчиво прикусил губу:
– Почему же раньше они не трогали лес?
– Тут жили смертоносцы, – напомнил северянин. – Они жрали всех, кто приближался близко. Только непонятно, как эти дикари смогли выдерживать битвы с муравьями.
– А их не было, – покачал головой Найл. – Восьмилапые ловили забегавших сюда разведчиков, те не возвращались. И ничего не сообщали о близком зеленом леске. Муравейник про него просто ничего не знал. Пожалуй, этого состояния нам больше не вернуть… Или вернуть?
– Как?
– Паутина! Нужно затянуть лес паутиной. Густо понизу и с этой стороны, и как получится – со всех остальных. Потеряют пару десятков фуражиров, и успокоятся… Пока снова этот лес не найдут… А где дикие смертоносцы, шериф?
– Ушли, мой господин. После того, как мы прочесали лес перед посадкой Богини, они больше не появлялись. Похоже, все-таки испугались и ушли.
– Так всегда, – вздохнул правитель. – Когда они не нужны, выскакивают из-за каждого дерева. А в кои веки понадобились – и не найти. Как по-твоему, куда их могло понести?
– Думаю, в гаражи, мой господин.
– Что же… – и Найл мысленно позвал: – Любопытный, Трасик. Возвращайтесь к дому, по которому мы поднимались, установите контакт со смертоносцами и предложите им вернуться назад в лес. Скажите, что
