– Мы ждем их, – предупредили с крыши бункера Лоруз и Любопытный.
– Любопытный, забери Юлук! – Найл послал мысленную картинку места, где оказалась девушка. При той стрельбе, которую устроили хранители, вернуться за стену ей все равно уже не удастся.
Смертоносец выбежал на край этажа, приклеил кончик паутины, упал вниз, после чего вместе с соратницей вернулся обратно.
А с другой стороны наверх по веревочной лестнице карабкались уцелевшие после атаки двуногие. Когда первый добрался до верха, над лестницей появился Лоруз, вонзил в него свои хелицеры, впрыскивая яд, и позволил хранителю молча рухнуть вниз, едва не сбив напарника своим телом. Второй проводил его взглядом, несколько мгновений пытался осознать случившееся, после чего потянулся к гранате. Однако тиски железной воли смертоносца заставили его застыть в этой странной позе, а затем, против своего желания, разжать пальцы второй руки.
– А-а-а!!! – тело гулко шмякнулось о глину, и крик оборвался.
– Он жив, – прислал Лоруз импульс сожаления, но спускаться и добивать раскинувшегося с неестественно вывернутыми руками двуногого не стал.
Пожалуй, можно было считать, что и эта атака хранителей отбита.
Несмотря на вспыхнувший ночью бой, строительство стены все равно не было остановлено, и теперь ее передний край отделяло от дома хранителей меньше сотни шагов.
В свете дня стали видны окровавленные тела хранителей, широко раскинувшая руки Ниора, уставившаяся в небо немигающими глазами, покрытое множеством мелких дырочек тело погибшего смертоносца. Единственное утешение: он погиб так быстро, что даже не успел выплеснуть болевого шока.
– Когда отправишь моряков на берег за обедом, – хмуро приказал Найл. – Прикажи смертоносцам бежать сюда. Мы должны отдать последний долг павшим, пока они… Пока прошло не очень много времени.
– Да, мой господин, – северянин немедленно отправился выполнять приказание, а Найл опустился на колени рядом с раненой Аполией, и ободряюще ей улыбнулся: – Ты молодец, храбро сражалась. А рана? Сейчас мы ее уберем…
Он положил ладони на пробитое плечо, закрыл глаза и ровно задышал, вызывая в себе образ серебряной нити, чистой серебряной нити, в которую превращается накопленная любым живым организмом чистая энергия. Найл откинул назад голову и прямо через ладонь начал отдавать свою энергию, разматывать свою «серебряную нить» в поврежденное место. Ткани плеча, никогда не получавшие такого обильного питания, ожили на глазах, став стремительно развиваться, срастаться в направлении друг друга, розовая кожа стянула разорванные края…
– Все! – устало откинулся Посланник Богини. – Теперь нам с тобой необходимо сытно поесть и мы сможем снова лезть туда, куда нас никак не хотят запустить.
Тризну по погибшим справляли вечером, за укрытием, давшим начало штурмовой стене. Вытаскивать их пришлось с помощью паутинной нити, которую Найл сам перебрасывал через стену. Хранители, поняв, что делают враги, стреляли не жалея патронов, совершенно изуродовав останки воинов, и теперь братья по плоти окончательно решили, что никакой пощады врагам не будет. Ночью впервые за прошедшие дни к стене не добавилось ни единого камня. Воины отдыхали перед новым днем, на который Посланник Богини назначил завершающий рывок.
Ранним утром правитель приказал Юлук найти камень как можно больше – лишь бы она могла его поднять, и начать бить им в найденный смертоносцами на полу круглый металлический люк. Судя по переданному Найлу мысленному образу, преграда эта была трудная, рассчитанная на достаточно мощные взрывы или таранные удары. Однако любая дверь имеет свой запас прочности – и при достаточном терпении простым камнем можно продолбить самую несокрушимую броню. Выдержит люк – не выдержат крепления, устоят крепления – поддастся замок, устоит все вместе – конструкцию может заклинить так, что ни один хранитель более не сможет вырваться из своего укрытия никогда в жизни.
В качестве запасного варианта правитель оставил возможность раскопать двери – но на это требовалось время, а Найлу не терпелось дотянуться до врага.
Хранители поддались куда раньше чем думали атакующие – уже через несколько минут грохота с первого этажа наверх двинулась алая точка.
– Пора! – приказал Найл, и прячущиеся за стеной смертоносцы одновременно хлестнули по крепости импульсами парализующей воли.
Алая точка оказалась выше уровня замерших в параличе стрелков и продолжала подниматься. Лоруз и Любопытный уже начали понимать ее мысли:
«Опять какие-то негодяи прокрались на крышу и грубо ломают люк. А запорные штоки и так уже неровно входят в пробитые в бетоне пазы. Ничего, сейчас они поймут, каково связываться с хранителями. Все что требуется, это осторожно повернуть кольцо запорного механизма – так, чтобы этого не услышали наверху. Затем встать на ступеньки под люком, подперев его плечом. Нажать кнопку активирования гранаты, уловить момент между ударами, приподнять люк, пихнуть гранату в образовавшуюся щель, и тут же захлопнуть крышку».
Хранитель улыбнулся, представив себе, как безмозглые дикари склоняются над странным предметом, пытаясь понять, что это такое? Может быть даже – берут в руки. Но тут раздается взрыв… И крыша опять девственно пуста.
Он взялся руками за запорное кольцо, провернул его, затем вытащил из-за пазухи гранату и нажал кнопку. И вдруг почувствовал, как рука наливается свинцом, тяжелеет, перестает ему подчиняться, а пальцы разжимаются – граната скользнула и полетела в выпускной колодец.
– Вперед!
Братья по плоти кинулись от стены к дому, под прицелом онемевших в параличе пулеметов. Перед амбразурами смертоносцы прихватывали двуногих соратников парой лап и быстро возносили вверх по стене.
Чего меньше всего ожидали Ларуз и Любопытный – так это того, что хранитель, уронив гранату, не бросится вниз, искать укрытия, а откинет люк и выскочит наверх. А хранитель никак не ожидал, выскочив наружу, оказаться глаза в глаза с крупным молодым смертоносцем. Двуногий, растерявшись, замер – но тут далеко внизу грохотнуло, и вырвавшейся взрывной волной его подкинуло на несколько метров вверх.
Пауки, не отвлекаясь на оглушенного врага, поджали лапы и рухнули вниз. Юлук, для верности плашмя огрев хранителя мечом, кинулась следом. Через край стены уже переваливали подоспевшие на помощь воины и тоже устремлялись вниз.
Провалившись сквозь трехметровую шахту, братья по плоти оказывались в пустынных комнатах второго этажа, изрядно посеченных осколками и пулями. Впрочем, возможно, среди множества выбоин усеивающих стены и потолок, имелись и следы стрел.
– Пожалуй, в роду хранителей тоже не обошлось без гражданской войны, – отметил Найл, сбегая еще ниже, в подвал.
Здесь хранители, дежурившие у амбразур, выходящих на реку, как раз пытались привести в чувство тех, должны были вести оборонительный огонь. Выпрыгнувшие из дверей смертоносцы застали их врасплох: не ожидающие нападения, безоружные, они частью начали метаться, и были немедленно укушены, частью забились в угол, демонстрируя поднятые без оружия ладони. Этим восьмилапые просто примотали руки к телу – как и тем, что еле шевелились у пулеметов.
Затем воины кинулись в распахнутые двери подземной крепости, растекаясь в разные стороны. Почти сразу оттуда послышался истошный женский визг. Найл, не торопясь, пересчитал уже взятых пленников: девять. Еще десяток погиб в первой атаке, чуть больше – во второй. Получалось, что мужчин в доме хранителей не осталось и внизу оказывать сопротивление некому.
– Ф-фу, – запыхавшись, спустился в подвал северянин. – Кажется, настало и мое время осесть в своем приозерском домике, пить пиво и поминать былые времена. Не готов я так много бегать.
– Их всего девять, – кивнул правитель на пленных.
– Ничего… – все еще не мог отдышаться старый воин. – На улице еще несколько парализованных ядом лежат, они живые. Раненые есть.
Тут в подземелье загрохотала длинная очередь, и Посланник Богини, забыв обо всем, кинулся туда,
