столкнувшись в дверях с ринувшейся первой Нефтис.
Это был арсенал. Найл однажды уже побывал примерно в таком же – но только в своем городе, когда он со слугами бомбардиров добывал взрывчатку для огненных потех. Правда, там над подземельями стоял обнесенной решеткой с отравленными пиками двор, а здесь – милый особнячок, с широкими амбразурами и подготовленным сектором обстрела. А так, все похоже – широкие коридоры, сводчатые потолки, отдельные хранилища с прочными дверьми. Правда, за многими из дверей скрывались не ящики, а уютные комнаты с самыми настоящими постелями, плетеной мебелью и топорно сработанными шкафами.
В первый момент правитель не понял, по какому принципу отбирались помещения для проживания, но вскоре догадался: по наличию вентиляционных каналов. Правда, здесь они давали в первую очередь не свежий воздух, а свет: система зеркал распространяла падающие откуда-то сверху солнечные лучи по всей крепости. Кое-где, видимо, каналы оказывались слишком изогнуты и для проводки световых лучей не годились – там царила темнота.
– Ты здесь, Посланник? – подбежала Юлук. – Внизу, под ногами, несколько хранителей увидели пауков, начали стрелять и заперли двери. Хорошо, не попали ни в кого.
– Какие двери?
– Ну, ведущие дальше, вниз. И еще кто-то заперся сразу под нами. Там большой зал должен быть.
– Залепите двери паутиной, – распорядился Найл. – Как бы не выскочили в самый неподходящий момент. А где все… Кто в комнатах этих жил?
– Согнали всех туда, – махнула обеими руками Юлук, указывая дальше по коридору. – Нескольких теток, что орали во всю глотку, восьмилапым пришлось укусить. Никак не успокаивались.
– Это правильно, – одобрил правитель. – Проверьте остальные комнаты. А ты, Нефтис, – повернулся он к телохранительнице, – поднимайся наверх и отправляй моряков на берег. Пусть передадут Назии, чтобы шла сюда всеми кораблями. Будем грузить трофеи.
Правитель и старый воин дошли до конца коридора и остановились позади трех смертоносцев, следящих за пленными женщинами. У большинства двуногих руки были примотаны паутиной к телу, но тех женщин, которые удерживали на руках младенцев и подростков лет до десяти восьмилапые никак не стреножили. Сказывался вековой опыт охоты пауков за рабами: они не хотели портить товар. На глаз, в тупике столпилось три десятка женщин и раза в полтора больше детей.
– Мы уже не зря сражались, Поруз, – усмехнулся Найл. – В княжестве Граничным за детей приходится платить золотом, а здесь получим бесплатно.
– Их еще через море перевести нужно, – не разделил радости правителя северянин.
– Перевезем. Ты посмотри, какие все здоровые и упитанные! Наверняка никогда в жизни не голодали, сидя на шеях-то у нескольких десятков племен. Доплывут, ничего с ними не случится.
– Вы, наверное, вожди этого клана? – протолкался между женщин вперед невысокий мужчина лет сорока, в кожаной курточке с короткими рукавами и нашитым на спину мехом травяной гусеницы. – Вы не должны удерживать нас в таком унизительном положении! Разве вы забыли, кто мы такие?
– Что он говорит? – повернул шериф голову к правителю.
– Он утверждает, что мы неправильно обращаемся с пленными, – перевел роящиеся в сознании хранителя образы Посланник Богини.
– В таком случае, его следует выпороть за грубость… – скорее, это было всего лишь ничего не значащее пожелание. Носить с собой в походе плеть никому из братьев в голову пока не приходило. Мы выполняли работу общечеловеческого значения! – продолжал упрекать победителей мужчина. – Мы трудились в том числе и для вас, для ваших потомков! Мы сохраняли знания древности, которые рано или поздно будут востребованы…
– А ну, иди сюда, – навострил уши Найл. – Как тебя зовут?
– Мое имя Арохон, дикарь, – выступил из общей толпы хранитель.
– Пойдем, Арохон, – пропустил его мимо себя Посланник Богини. – Покажи нам, о чем ты говоришь.
Пленник поднялся из подземелья на второй этаж, прошел в угол здания и по винтовой лестнице привел их к снежно-белым пластиковым дверям.
– Знания предков там, дикарь! – кивнул Арохон на сверкающие первозданной чистотой створки.
– Что он там все пищит, мой господин? – поинтересовался Поруз.
– Называет меня дикарем, – перевел для шерифа Найл, которого подобное обращение начало раздражать.
Северянин удивленно приподнял брови, потом ухватил хранителя за загривок и распахнул двери его лбом.
Створки распахнулись, и руководители экспедиции увидели перед собой множество белых стеллажей, уставленных пластиковыми коробочками. Стеллажи, стеллажи, стеллажи. Полки, полки, полки. На многих поблескивали сделанные золотым тиснением обозначения: «Физика», «Физика высоких энергий», «Физика хаоса», «Квантовая физика», «Макромолекулярная физика», «Микромолекулярная физика»; «Зоология», «Сумчатые», «Заурофобы», «Земноводные».
Найл наугад взял с полки одну из коробочек, поднес к глазам: «Классификация брызжейки африканской зеленой земляной лягушки». Правитель открыл коробочку, вытряхнул на ладонь кристалл памяти, посмотрел его на свет: вот оно, знание. Его можно потрогать, полизать, постучать им о стол. Использовать нельзя. Потому, что прочитать кристалл памяти можно только в лазерном усвоителе достаточно мощного компьютера. А чтобы создать и то, и другое, человечеству понадобится накопить примерно такие же знания, что хранятся в этой библиотеке.
– Какой красивый камень, – северянин взял соседнюю коробочку, вытряхнул оттуда «память» и тоже посмотрел на свет. – Думаю, если и не золото, то серебро за это с наших ювелиров получить удастся.
– Что ж, – усмехнулся Посланник Богини. – Тогда от накопленных человечеством знаний будет хоть какая-то польза.
– Вы не должны этого трогать! – взвизгнул Арохон. – Это сокровища предков! Это отвердевшие знания, которых не должна касаться рука нечестивцев.
– Я думаю, ты высказал очень хорошую мысль, северянин, – кивнул правитель. – Если из этих камней сделать серьги, манисты, браслеты, они станут долго переходить из рук в руки и по наследству, и в большинстве своем сохранятся. Представляю изумление будущих археологов, которые лет через пять-шесть тысяч вскроют погребение, начнут изучать украшения мумии и обнаружат, что она носила в ушах полный курс математической теории пределов.
– Археологи, это кладбищенские воры? – не очень понял последнее высказывание Найла северянин.
– В общем, да, – кивнул правитель.
– По закону, их следует варить живьем в масле, – напомнил шериф.
– В Южных песках нет погребений, – пожал плечами Посланник Богини. – А потому нет и таких законов. Но осквернение могил можно приравнять к воровству.
Правитель поставил «брызжейку» на полку и потянулся к «квантовой физике». Он, разумеется, знал, что кристаллы памяти одинаковые и тут и там, но науку об элементарных частицах держать в руках было почему-то приятнее.
– Прикажу вделать в меч, в навершие рукояти, – он посмотрел, как играет гранями концентрированное знание про «энергетические ступени одиночного электрона». – Может, мой клинок тоже когда-нибудь вызовет интерес.
– Не смейте этого трогать! – пленник попытался даже толкнуть Найла плечом. – Это высшие символы, недоступные вашему пониманию! Вы обязаны немедленно положить их на место, и отпустить всех хранителей!
– Почему? – удивился правитель.
– Потому, что мы выполняем священную задачу сохранения цивилизации на этой одичавшей планете! Мы…
– А я слышал, что вы просто грабите все живущие в округе племена, убиваете невинных людей, издеваетесь над их верованиями и насилуете их женщин.
– Нам приходится делать это потому, что мы нуждаемся в еде и одежде для выполнения своего долга. Даже если кого-то из взбунтовавшихся дикарей и застрелили, он погиб во имя высшей цели. Своей гибелью
