двуногие туземцы.
Пожалуй, можно было считать, что экспедиция выполнила все задачи с изрядным перебором: она не только нашла и посадила Семя, но и обеспечила ему надежную защиту, а также предохранила ближайшие народы от риска появления негодяя с импульсным излучателем, скинула вековое ярмо с шеи несчастных туземцев. Теперь можно было садиться на корабли и отплывать. Однако Найл никак не решался отдать последний, завершающий экспедицию приказ.
В тот, шестой день они вернулись с очередного обхода в лагерь – тут вдруг пленницы вскочили, радостно крича и указывая вглубь острова:
– Хранители!!!
Действительно, мимо дома, нещадно топча каменное крошево, к морю бежало несколько десятков мужчин с автоматами в руках.
– Запыхались, наверное, – покачал головой Найл, и отдал смертоносцам подробный приказ о дальнейших действиях, благо мысленные образы выстреливать намного быстрее, чем пересказывать свои идеи словами. Затем указал братьям на пленниц: – Смешаться с ними!
Восьмилапые быстро проделали проход в широком паутинном заграждении, откинули концы в стороны. Братья, расталкивая женщин, встали между ними, одновременно закрывая спинами смертоносцев.
– Взвести арбалеты! – скомандовал Поруз.
Дотягиваться до сознания врагов и пытаться начать разговор времени уже не оставалось. Если те еще не начали стрелять – то только потому, что боялись попасть в своих. Найл схватил одну из молодых женщин, притянул к себе, обнажая меч:
– Крикни им, чтобы остановились, и я отпущу тебя на свободу!
– Хлайт! – заорала та, и хранители сбавили шаг, постепенно останавливаясь.
– Ты свободна, – убрал правитель руку с ее шеи. – Только прошу, скажи, чтобы их вождь вышел вперед. Я хочу с ним поговорить.
– Хлостен! Комет цу ир! Гемен зи ур ибит!
От отряда отделился молодой человек, лет двадцати пяти, и быстрым шагом пошел к морю. Найл двинулся навстречу.
– Это ты, дикарь, напал на наш дом?! – еще издалека начал кричать хранитель. – Ты поплатишься за это! Где наши женщины и дети?!
– Разумеется, они у меня, – Найл убрал меч в ножны. Он совсем не собирался убивать этого и без того изрядно натерпевшегося парня.
– Отдай их немедленно, или ты будешь умирать долго и мучительно! Я разотру тебя в порошок, сварю заживо и порежу на мелкие кусочки…
– Боюсь, для одного человека всего этого слишком много, – покачав головой, перебил его Посланник Богини.
– Ты просто не представляешь, с кем ты связался!
– А разве ты еще не был у своего бункера? – удивленно приподнял брови Найл.
Хранитель запнулся. Похоже, до него только сейчас дошло, что захвативший подземную крепость человек не может не знать, какое у его хозяев есть оружие.
– Немедленно верни всех пленных, и я, может быть, пощажу тебя! – уже более спокойным тоном потребовал хранитель. – У меня есть встречное предложение, – кивнул Найл. – Вы немедленно сложите все оружие, и за это мы отдадим вам женщин, что стоят на пляже.
– Верни нам всех! Немедленно!
– Я не настолько жесток, – покачал головой Посланник Богини. – Всех тебе просто не прокормить. А я ненавижу бессмысленные смерти.
– Или ты немедленно освободишь всех, или… – начал изрыгать новые угрозы собеседник, но тут из дверей дома выскочило два огромных черных скорпиона, каждый в два человеческих роста и со сколопендру длиной и, грозно шипя, кинулись к хранителям. Те вскинули оружие. Над островом вновь покатился слитный рев десятков одновременно работающих автоматов. Один из скорпионов остановился, задрожал. От его панциря полетели крупные клочья и кровавые брызги. Он с видимым усилием сделал еще несколько шагов и упал. Второй, не торопясь, продолжал наступление.
– Что вы делаете?! – оглянувшись, заорал вождь хранителей, но те продолжали отстреливаться.
Грохот очередей начал стихать. Скорпион подошел на расстояние шагов в пятьдесят, остановился, грозно покачивая хвостом. Больше в него никто не стрелял, и никто не пытался бросить гранату.
– Какая досада, – покачал головой Найл. – Кажется, у вас, вдобавок ко всему, еще и патроны кончились.
Он щелкнул пальцами, смертоносцы восприняли мысленную команду, и скорпион исчез. Растаял в воздухе, словно его никогда и не было.
– Ничего, – хмуро кивнул хранитель. – Здесь, – он положил руку на свой автомат, – хватит патронов и тебе, и твоим дикарям.
– Разве ты не чувствуешь, как у тебя онемело правое плечо, затекла рука, а пальцы словно заледенели?
Парень попытался поднять руку, но у него ничего не получилось.
– Подлец! Выродок! Ублюдок! Ты продался паукам.
– Мы принадлежим одному роду, – поправил его Найл, снял с хранителя автомат, перевесил себе на плечо, потом вынул у противника из подсумка запасные обоймы. – Но я честный человек, и выполняю свои обещания. Ты можешь забрать назад женщин, которые стоят на пляже.
– Животное! Куда нам теперь идти?
– Как куда? – развел руками Посланник Богини. – Ведь вы уже не одно поколение правите над окрестными родами и кланами! Разумеется, вы защищали их от нападений врагов и диких злобных хищников, помогали в тяжелые дни, следили за порядком и честно судили при возникновении споров? Ну, а теперь, когда тяжело стало вам, из уважения к вашему авторитету и прошлым добрым делам племена с радостью дадут вам кров, поддержат едой и прочими припасами на первое время. У нас, правителей всегда так: есть много недовольных подданных, но большинство всегда готовы помочь, поддержать, выйти с оружием в руках по нашему призыву или просто считать за честь пустить нас на ночлег. Он ободряюще похлопал хранителя по плечу, развернулся и пошел к братьям по плоти.
– Вы все свободны, – махнул он рукой женщинам, все еще толпящимся под прикрытием паутины. – Можете уходить к своим мужчинам.
– Я не хочу!
– Что?!
– Я не хочу! – по иронии судьбы, так высказалась именно та девушка, которой он обещал свободу в обмен на перевод своих требований на местный язык. – Я хочу остаться рабыней.
Найл облизнул губы и переспросил еще раз:
– Что ты сказала?
– Я хочу остаться рабыней.
Вообще-то ее мысли лежали на поверхности. Она провела в плену десять дней, над ней никто не издевался, более-менее нормально кормили. Сами победители впечатления тупых дикарей не производили. А что ждало ее здесь? Сейчас, когда хранители остались без своей родовой крепости и оружия? Этого она совершенно не представляла. А может, наоборот – представляла слишком хорошо. Ведь этот вопрос пленницы наверняка обсуждали не один раз.
– Тебе придется сидеть на веслах наравне с мужчинами, – предупредил Найл. – Работать только за воду и еду. Спать вместе с остальными моряками.
– Я согласна.
Найл тяжело вздохнул и кивнул:
– Ступай в пирогу.
– Я тоже хочу остаться рабыней! – тут же заявила другая хранительница.
– И я!
– И я!
Желающих оставаться в плену набралось целых пятеро. Как заметил Найл, вернуться к мужчинам
