предпочли женщины в возрасте, очевидно не ожидающие на чужбине ничего хорошего, и смуглые наложницы – явно надеющиеся воротиться в свои племена. Кто знает, если некоторые хранители сумели показать себя достойными мужчинами – они смогут рассчитывать на их покровительство…
Братья по плоти отступили к пирогам. Восьмилапые попрыгали внутрь, а люди, навалившись, столкнули посудины на воду, потом запрыгнули внутрь и взялись за весла.
Спустя десять минут последние, подзадержавшиеся на берегу братья по плоти вернулись на суда. Теперь северянин, Юлук и Найл опять оказались на разных палубах.
– Ты еще не забыла, как управлять кораблем, Назия? – поинтересовался Посланник Богини, поднимаясь на мостик флагмана.
Хозяйка корабля в ответ кровожадно улыбнулась.
– Тогда действуй, красавица, – разрешил правитель, прислоняясь к болту за ее спиной.
– Просыпаемся, лентяи! – зычным голосом рыкнула морячка. – Кирнук, Тупик, поднять якоря!
Назия подняла голову к небу, потом послюнила и выставила вверх указательный палец. – Отлично! Тигнай, рубить парковочные узлы! Руби, и бегом к рулю! А ну, слушайте меня все, поплевали на ладони и вспомнили, чему вас Шабр на острове учил. Все проснулись? По-однять парус!
Поперечный брус оторвался от палубы и, одновременно поворачиваясь, пополз вверх, роняя за собой мятый парус. Но, едва достигнув середины мачты, ткань хлопнула, наполнилась ветром, выгнулась вперед. Послышался усталый древесный скрип.
– Быстрее поднимаем, лентяи! Тигнай, ты где? Рулевой, нос налево не торопясь. Рулевой, нос прямо!
Пока еще только начиная раздвигать носом волны, но с каждой минутой набирая ход флагман, а за ним и оба других корабля устремились в открытое море.
– Мы идем домой, мой господин? – оглянулась Назия на правителя.
– Ты знаешь, куда нужно идти?
– Туда, – указала пальцем вперед морячка. – Родной порт я нутром, как тарантул гнездо, чувствую.
– Туда, говоришь?.. – задумчиво пробормотал Посланник Богини. – Значит, примерно известно… А это нужно?
– Что? – не поняла хозяйка корабля.
– Заходить в порт? Насколько я понимаю, за время стоянки поломки на кораблях ты исправила. Гребцов на веслах сейчас хватает. Хранительницы, конечно, поизнеженнее твоих моряков будут, но все-таки работать могут. Воды ты запасла, копченой рыбы – тоже. Зачем же тратить время на поход через все море?
– М-м, трюмы переполнены, – не рискуя прямо возражать правителю, Назия зашла с другой стороны. – У нас много детей, а это лишние рты и обуза. Все это не мешало бы выгрузить… Если вам достанется новая добыча, ее некуда будет складывать…
– И тебе тоже хочется домой, – покачал головой Найл. – А разве не корабль твой дом и кров?
– На судне хорошо, когда знаешь, что есть родной причал, – тихо ответила Назия. – Место, где тебя ждут. Пусть даже это Тройлек со своей жадностью и северные купцы, мечтающие обмануть тебя с товаром.
– Я тоже всегда жду тебя, Назия, – добавил правитель, – но сейчас это, наверное, не так важно. И тем не менее, ты помнишь, что говорила нам перед отплытием Великая Богиня Дельты?
Разумеется, Богиня ничего не говорила словами. Как и пауки, она общалась только с помощью прямого мысленного контакта, передачей образов. И несколько месяцев назад, когда правитель дал ясное и четкое согласие отправиться в путь и посадить еще не проросшие Семена, она тоже переслала в сознания всех присутствующих при сем торжественном обещании четкую картинку, простую и понятную для всех: яркий свет в центре, множество маленьких огоньков немного в стороне, и еще три искорки, горящих в разных местах. Если россыпь огоньков означала город пауков, то искры обозначали не проросшие споры. Причем одна сверкала где-то на севере, за бескрайними песками, тянущимися на запад от хребтов Хайбада, а две другие светились далеко на юге, в совершенно неизведанных местах.
– Мы нашли одно из южных Семян, Назия, – сказал Найл. – А это значит, что второе находится где-то здесь, рядом. Хорошо ли будет уходить отсюда домой, чтобы потом возвращаться? Поход через море долог. Туда, обратно. Отдых и праздники по поводу нашего успеха… Накопившиеся государственные дела… Мы потеряем не меньше года.
– Как прикажете, мой господин, – признала правоту Посланника Богини морячка, хотя это признание радости ей не доставило. – И где тогда искать это второе Семя?
– Давай подумаем, – оторвался от перил кормовой надстройки Найл. – По той картинке, что передала Великая Богиня получалось, что одна спора находится далеко, а другая примерно на одну десятую пути ближе и настолько же восточнее. Нас после перехода через море выкинуло много западнее этих мест, мы проверили некоторые прибережные места, поднялись изрядно вверх по Голодной реке и ничего не нашли. Получается, что посаженное нами Семя – самое западное. Тогда второе и есть то самое, что ближе к дому. Теперь мы достаточно точно знаем его местоположение и не воспользоваться своим знанием просто грешно.
– Рулевой, нос направо сильно, – вместо ответа скомандовала Назия. – Тупик, подтянуть левый угол на пять узлов! Быстрее, тяни, пока парус не захлопал! Рулевой, нос прямо.
Флотилия повернула на новый курс.
– Если ты родной порт нутром чувствуешь, – поинтересовался Найл, – может скажешь примерно, сколько нам до второго Семени идти?
– Дней пять, мой господин, – хмуро ответила морячка. – При таком ветре – дней пять, не больше.
Во второй половине дня на горизонте появилась широкая рыжая полоса – водомерки. Однако на этот раз морским жукам не удалось нанести путешественникам никакого вреда: оценив легкий попутный ветер и спокойное море, Назия приказала закрепить рули паутиной в прямом положении и укрыть всех людей и пауков в трюмы. На протяжении нескольких часов путники слушали торопливое постукивание в борта и по палубе. Но в конце концов хищники убедились, что имеют дело всего лишь с мертвой деревяшкой, и отстали. Больше того, на двух кораблях к удерживающим рулевые весла паутинкам прилипло по водомерке – и смертоносцы с удовольствием поделили их между собой.
К вечеру второго дня пути над мачтами затрещали своими прозрачными крылышками стрекозы. Здесь, вдали от Великой Богини, они не вырастали до такого размера, чтобы откусить человеку голову, как это иногда случается в Южных песках. Однако на судах имелось много детей, и за ними следовало внимательно приглядывать.
Стрекозы означали близость берега, а потому Назия приказала на ночь спустить паруса – чтобы в темноте не выскочить на мель или не напороться на скалы. К тому же, перед сумерками у бортов зажужжали черные поджарые мухи. – Странно, – пожал плечами Найл. – Мухи в море не вылетают. Мы должны не то что видеть сушу, мы должны в нее давно уткнуться!
– Нос направо сильно, – без особого азарта скомандовала хозяйка корабля. – Думаю, мы уже в пределах видимости. Просто здешний берег не совсем привычно выглядит. Утром найдем.
Назия оказалась права: через час хода прямо на восток впереди, поперек моря, проявилась непонятная светлая полоса, а еще через полчаса стало ясно, что это песок.
Тонкая песчаная полоска разделяла два моря: море воды, и море густой зеленой травы. По обоим гулял один и тот же ветер, на обоих вздымал одни и те же невысокие волны.
– Разве только в степи штормов не бываем, – вслух произнес Найл.
– Рулевой, нос налево сильно! Нос прямо. Если уж мы наткнулись на сушу, – пояснила морячка правителю, – нужно хоть воду поискать. Пойдем дальше вдоль берега.
– Ладно, степь, это уже легче, – пробормотал Посланник Богини, вглядываясь вдаль. – Здесь особых напастей быть не должно.
Впрочем, входя в двери небоскреба, он тоже рассчитывал всего лишь быстро подняться по лестнице, забрать спору и к вечеру вернуться назад.
Он приложил руку ко лбу, закрывая глаза от солнца, и всмотрелся в странный холм, возвышающийся над сочной густой травой. Вот по холму пробежала волна, и он сдвинулся немного вперед.
– Великая Богиня! Да ведь это гусеница!
