Как только я вытянулась на диване, мисс Густафссон пошла в свою комнату, взяв с собой лампу Я услышала, как через несколько минут она погасила лампу.
Я лежала в темноте, тщетно стараясь не обращать внимания на блюде на столе в углу комнаты я видела гранат. О, если бы я могла очистить его и сделать один-два глотка сока, то я бы дотянула до утра. Я украдкой встала с дивана и на цыпочках пошла к столу. Когда я протянула руку за гранатом, я зацепила руковом своей ночной рубашки глиняную вазу на ближайшем углу стола. Она упала на каменный пол с резким грохотом и разлетелась на кусочки. Из спальни раздался душераздирающий крик. и через мгновение я заметила очертания мисс Густаффсон в длинной белой ночной рубашке на фоне черного проёма двери спальни.
«Воры!»- закричала она. «Воры! Грабят!»
«Нет, мисс Густафссон»-попыталась я её успокоить, «никто никого не грабит. Я пыталась что-то взять со стола и разбила вазу. Извините!»
«О, это вы!»-сказала она. «Благодарение Богу! Я забыла, что вы здесь.»
Она вернулась в свою комнату, а я продолжила шарить, пока не нашла этот гранат. У меня не было ножа, чтобы разрезать его, но я впилась ногтями в кожуру, и мне удалось разломать его при помощи ногтей и высосать немного кисловатого сока.
Я вернулась на цыпочках к дивану и легла. Хотя я и устала, но я не могла расслабиться. Я думала о мисс Густафссон. Были ли её страхи реальными? Или же это были просто фантазии ума, повреждённого многолетней жизнью в одиночестве в Иерусалиме? Сколько же выдержат мои нервы?
В то же время было совершенно ясно, что условия мисс Густафссон были рассчитаны только на одного человека. Её узкий, набитый соломой диван не мог заменить кровати.
Я начала непроизвольно молиться. «Господи! Если у Тебя есть ещё одно место-то, которое Ты выбрал для меня пожалуйста, приведи меня туда
Но с чего же я могла даже начать поиски? Кроме мисс Густафссон я не знала ни имён, ни адресов во всём городе. На меня сошло облако тёмных чувств одиночество, тоска по родине, незащищённость всё это соединённое затхлым воздухом гостиной мисс Густафссон.
Наконец, я заснула беспокойным сном. Но во сне я увидела себя, едущей в такси по дороге с сумасшедшими поворотами, преследуемая кричащей фигурой в белом: «Воры! Воры! Воры!»
7
Иерусалим
Утром я обратила внимание, что мисс Густафссон тщательно кипятила каждую каплю воды, которую мы пили, но кофе, который она подала на завтрак, наконец, облегчил мою жажду. Я намеревалась съехать с её квартиры как можно скорее, но не имела ни малейшего представления, куда. Я вспомнила свою молитву накануне вечером. Действительно ли я верила в то, что Бог быстро покажет мне, где я должна жить?
«Мисс Густафссон»-сказала я, когда мы позавтракали, «Мне нужно рассчитаться с вами за такси и другие вчерашние расходы. Не скажете ли, где я могу получить наличные за туристические чеки?»
«Самое лучшее место банк Барклая»-ответила она. «Он находится на площади Алленбай. Мы проезжали вчера. Мне и самой нужно кое-что сделать там.»
Солнце на безоблачном небе сильно пекло, когда мы отправились в банк. С самого начала я решила узнать как можно больше о том городе, куда Бог привёл меня хотя я всё ещё не знала, что Он здесь приготовил для меня .
«Как сухо и пыльно всё смотрится!»-прокомментировала я.
«У нас не было дождя с апреля месяца»-ответила мисс Густафссон, «но на следующий месяц ожидаются сильные Дожди то, что в Библии называется 'первым дождём.»
Примерно в пятидесяти метрах от нас на пустынном участке возле дороги паслось небольшое стадо овец и коз. За ними наблюдал опиравшийся на посох молодой человек в длинной белой тунике От солнца его защищал красно-белый шарф, держащийся на голове при помощи чёрного шнура.
Этот молодой человек выглядел удивительно знакомым. Но я знала, что никогда не видела его раньше. Вдруг у меня захватило дыхание, и я остановилась как вкопанная. Я вспомнила своё видение и мужчин на скале. Шарф на голове молодого человека был пёстрым, а не чисто белым, и шнур был чёрным, а не золотым. Но во всех других деталях, одежда была очень похожа. Мне было тяжело сдержать возбуждение. Это на самом деле была страна, которую Бог показал мне в видении!
«Это традиционное арабское одеянием сказала мисс Густафссон, заметив мой интерес. «Большинство мужчин арабов всё ещё носят одежду в таком стиле, но некоторые начинают носить костюмы по западной моде.»
Мы подошли к широкой дороге с указателем на одном углу-«ПРОСПЕКТ КОРОЛЯ ДЖОРДЖА V.» «Это главная улица, которая идёт с севера на юг через Новый Города сказала мисс Густафссон. Я обратила внимание, что в этом районе большинство людей одеты по европейской моде. В радиусе пятидесяти метров я слышала отрывки разговоров на нескольких европейских языках, а также на одном или двух, которые звучали как восточные.
«Еврейские иммигранты»-объяснила мисс Густафссон. «Их стало больше после войны, и это вызывает гнев арабов. Напряжённость всё время возрастает. Скоро будет взрыв.»
Через десять минут мы попали на площадь Алленбай. При ярком солнечном свете стена Старого города была менее чужой и таинственной, а пространство возле неё было заполнено шумной деятельностью. Но всё равно в ней была некая молчаливая и неизменная сила.
Когда мы вошли в банк, меня начали одолевать сомнения, на какую сумму обменять свои туристические чеки. Мне было так неприятно, что деньги таяли так быстро. Наконец, я обменяла сорок долларов, на которые я смогла приобрести примерно десять палестинских фунтов. Я отдала четыре фунта мисс Густафссон (примерно пятнадцать долларов) за такси и за другие расходы по её путешествию в Тель-Авив и очень поблагодарила её за всё, что она сделала для меня. После этого у меня осталось наличными шесть фунтов (чуть меньше двадцати пяти долларов) и шестьдесят долларов туристических чеков. На сколько же мне этого хватит?
Когда я сделала всё, что было нужно, мисс Густафссон занялась
