Когда на следующий день я открыла свою дверь, то нашла конверт, который подсунули под неё. Внутри был один палестинский фунт (примерно четыре доллара), но никакой записки. Я даже испугалась! Кто-то побывал здесь, когда было темно. Я пыталась догадаться. кто же это мог быть. Может быть, кто-то из посещавших служения мисс Ратклифф? Я никак не могла догадаться. Но, в конце концов, это было не моё дело! Каким бы ни был канал, источником был Бог.
Скоро мне пришлось удивиться ещё раз. На этот раз по поводу письма от Кристин Сондерби в Корсоре, в котором был денежный перевод на сорок пять долларов а также календарь на 1929 год. В своём письме она написала: «Несколько учителей собрались вместе на Рождество, и мы решили послать вам это как запоздалый Рождественский подарок.» Самое удивительное было в том, что в конце письма был постскриптум: «Пять долларов в этой сумме от Эрны Сторм.»
Эрна Сторм! тот самый человек, который заявил, что моё присутствие позорит всю школу!
В благодарственном письме Кристине Сондерби я рассказала ей о Тикве, а потом добавила: «То, что вы сказали о пастыре на календаре, исполняется. Иисус положил в мои руки одного из Своих ягнят.»
Я так привыкла к скудному существованию, что сорок пять долларов показались мне целым состоянием! Оставив пятнадцать долларов на ближайшие нужды, я решила открыть свой собственный счёт в банке Барклая. Покидая банк, я почти пританцовывала!
На обратном пути в дом мисс Ратклифф, я проходила мимо бакалейного магазина, который специализировался на импорте из Европы Я приметила на витрине синий датский сыр. Маленький кусочек стоил столько же, сколько стоил целый местный обед. Но искушение съесть что-то действительно датское непреодолимым. Я купила кусочек сыра и немного датского масла впридачу. В полдень я щедро намазала масло и сыр на ржаной хлеб грубого помола Думаю, что никто из посетителей ресторана Тиволи в Копенгагене не получал большего удовольствия!
Медленно, но уверенно, Тикве становилось лучше. Однако меня беспокоил её цвет лица. Её щёки всё равно были похожи на тонкий натянутый пергамент. Я подумала, что частично её сильная слабость объясняется тем, что она всё время лежала в той тёмной, похожей на пещеру, комнате, где я нашла её. Ей нужен был свежий
воздух и солнечный свет.Я начала искать коляску. Наконец, в магазине подержанных вещей на дороге на Яффу, я нашла английскую коляску, с высокими колёсами и длинным элегантным корпусом. Она была далеко не новая, но чистая и в хорошем состоянии. Хозяин магазин запросил двадцать долларов. После десяти минут торгования мы сошлись на двенадцати.В тот вечер мисс Ратклифф спустилась ко мне, с конвертом в своей руке. «Сегодня я получила вот это»-сказала она. «Это двенадцать долларов от анонимного лица: 'для нуждающегося Еврейского ребёнка.' Я не могла припомнить кого-то другого, кто сможет использовать эти деньги лучше вас!»
И снова у меня перехватило дыхание от Божьего графика! На следующий день, когда я выкатила Тикву в коляску, я почувствовала, что Иерусалим принадлежит мне. Я была самой
гордой и счастливой матерью!С тех пор я начала каждый день вывозить Тикву на прогулки, и её состояние начало резко улучшаться. Вместо жёлтых запавших щёк у неё появился здоровый цвет лица. Скоро она смогла есть манную кашу, а не только молоко.Во время наших прогулок я свободно разговаривала с Тиквой, как будто она понимала всё, что я ей говорила. Я также напевала ей те Евангельские песни, которые я выучила у пятидесятников в Корсоре. Песни я пела на датском, но всё остальное время я говорила по-английски. Конечно, ей важнее было понимать и говорить по-английски, чем по-датски.
Тикве это нравилось точно также, как и мне. Всё то время, что я пела для неё или разговаривала с ней, она лежала на своей подушке и не сводила с меня свои чёрные глаза, как бы торжественно всё это одобряя. А если я вдруг замолкала, или же отвлекалась на что-то другое, она начинала ёрзать и нервничать, зевать и тереть глаза протестуя всеми движениями: «Почему ты не разговариваешь со мной?»Однажды, когда я прогуливалась с Тиквой по проспекту короля Джорджа V. я услышала, как две пары разговаривали по- датски. Впервые после расставания с Китти в Марселе я услышала свой родной язык. Я не могла не поддаться искушению послушать, о чём они говорили. Им нужно было попасть в какое-то бюро путешествий Извинившись за вмешательство, я подсказала им, как туда добраться
«Пожалуйста, извините за любопытство»-сказал один из них, «но это ваша девочка? Она такая смуглая, а вы очень светлокожая!»
«Да»-ответила я, «Это моя девочка, но я не её мама.»
Мой ответ вызвал дальнейшие вопросы, и в конце концов все четверо настояли, чтобы я выпила с ними чашечку кофе, «съела хорошего датского печенья!» Мы провели вместе целый час, пока я рассказывала о своём прошлом в Дании и о том, как Бог привёл меня в Иерусалим. В свою очередь я узнала, что оба мужчины были важными начальниками в руководстве датскими государственными железными дорогами в Копенгагене, и что они они совершали частное путешествие по Святой Земле вместе со своими жёнами.
Прежде, чем мы расстались, они попросили мой адрес, а одна из женщин тихонько сунула деньги в мою руку. «Мы ещё свяжемся с вами»-сказала она.
Оказавшись на улице одна, я посмотрела на деньги двадцать долларов.
«Тиква»- сказала я, «как Бог добр к нам!» Блеск в её глазах как бы говорил, что она согласна.
10
Маханех Йехуда
В конце января мисс Ратклифф поставила меня в известность. что дом, который она занимала, продан, и новый владелец хочет въехать, как только закончится её договор об аренде. «Это означает, что мы все должны съехать до Мухаррам» -сказала она в заключение.
«Мухаррам?»
«Это ежегодный мусульманский праздник»-пояснила она. «Он отмечается в начале весны. По традиции со времён турецкого владычества, дома сдаются в аренду от Мухаррам до Мухаррам. Поэтому в начале каждой весны улицы Иерусалима заполняются людьми, которые переселяются в новые дома а в этом году мы окажемся в их числе!»
Через десять дней мисс Ратклифф сказала мне, что она подписала договор об аренде дома в Мусраре, примерно в километре от Дамасских ворот. «Боюсь, что в новом доме нет подходящих для вас условий»- добавила она извиняющимся голосом
