С молчаливого согласия сэнсэя все, кто был в зале, обступили ринг.
— Сколько раундов? — весело спросил верзила.
Женька провел по нему оценивающим взглядом.
— Десять секунд, — сказал он. — У меня времени в обрез.
Все засмеялись. Сэнсэй покачал головой.
Верзила выбросил ногу, отмеряя дистанцию, закружил по рингу. Женька стоял столбом, не поднимая рук, — вот он я весь перед тобой, делай со мной, что хочешь, дескать. Верзила обозначил удар левой в верхний уровень, и тут же вытянул правую, стараясь достать до живота соперника. Стоя все так же неподвижно, Женька втянул живот, и удар провис, не достигнув цели. Верзила попытался провести «обманку» в обратной последовательности; Женька наклонил голову вправо, на повторный удар — влево. Почувствовав, что он не так прост, нападающий развернулся на сто восемьдесят градусов, целясь ногой в голову. Женьке пришлось наклониться — ровно настолько, чтобы пятка не коснулась волос. Верзила стал терять самообладание, понимая, что соперник выставляет его на посмешище. Сохранив дистанцию, он провел серию ударов… по воздуху: Женька оказался сзади.
— Десять секунд, — поднял он руку, останавливая поединок. — Мы же договорились.
Послышались смешки.
— Веня, работай!!! — заорал сэнсэй.
Верзила, согласившийся было прекратить бесполезную мельтешню по рингу, рванулся в бой, повинуясь команде, выбросил правую руку в сильном прямом ударе. Женька уклонился, легко блокировал его внешней стороной левого предплечья и, проводив руку верзилы вовнутрь, вернул свою в коротком встречном «уракене» в лоб. Никто не заметил удара и не понял, что произошло и почему Веня вдруг оказался на полу, почему он лежит без дыхания и, судя по всему, вставать не собирается. Женька зубами дернул шнурок на перчатке и нырнул под канат.
— Держи, сынок, — отдал он перчатки узбеку, — извини, что я тебя так. Не знал, что ты новенький.
Сэнсэй и еще несколько человек суетились на ринге, приводя Веню в чувство…
— Зачем тебе драться? — говорил Женька, сидя в раздевалке на низкой скамеечке. — Ты что, в рэкетиры готовишься, что ли?
Колька, склонившись над раковиной, смывал кровь с распухшего лица, изредка поглядывая в зеркало.
— Когда у человека в кармане лежит заряженный пистолет, он невольно ищет ему применение. Так же и умение драться время от времени нуждается в проверке, а это приводит к большим неприятностям, — продолжал Женька воспитательную беседу.
— Ага, — вытерся Колька полотенцем, — вроде иностранного языка, выучив, нужно непременно погрузиться в языковую среду, да? Значит, человек, который учит язык, — потенциальный эмигрант…
Женька засмеялся.
— Вы же научились драться, а в неприятности не попадаете.
— Во-первых, попадаю, — серьезно сказал «старший брат», — а во-вторых, я научился драться в то время, когда обижать слабых считалось позором. Твои одноклубники об этом времени ничего не знают — их тогда еще не было в проекте. Пошли домой!..
В шесть тридцать позвонили в дверь. На пороге стоял незнакомый мужчина.
— Вам кого? — спросила Ника.
— Здравствуйте. Простите, Виктория Сабурова здесь живет?
— Да, это я, здравствуйте, — ответила она
— Я следователь Генеральной прокуратуры Трефилов, — он показал ей красную книжку с золотым тиснением. — Меня просил заехать коллега, Петр Иванович Швец.
— А что случилось? — заволновалась она. — Проходите.
— Нет, ничего, не беспокойтесь. Просто он хотел пригласить вас в театр, но почему-то не мог дозвониться.
— Я весь день дома… А почему он сам не заехал?
— Задержался на Петровке, не успевает. Оттуда — прямо в театр.
— А в какой?
— В Ленком. Впрочем, если вы не можете, я передам ему, у меня телефон в машине.
Ника хотела отказаться — предложение Петра застало ее врасплох. Но, поразмыслив, решилась.
— Почему, я поеду, — ответила она. — Только мне переодеться нужно. Вы зайдите, я быстро.
— Спасибо, — глянув на часы, улыбнулся Трефилов. — Я вас в машине подожду. Черная «волга» у подъезда.
Заперев за ним, она побежала в спальню, где в шифоньерке висело всегда готовое на выход платье. По пути сняла трубку телефона — он действительно не работал. На переодевание ушло минут пятнадцать. Ника думала о Петре, о том, что если бы она была ему безразлична, он едва ли стал бы искать с ней встречи, а чем, как не поводом для встречи было приглашение в театр. И то, что он прислал коллегу, а не заехал сам, вполне объяснимо — нужно было знать стеснительного, интеллигентного Петра.
Слава Богу, шалопай Колька взял своя ключи. Нисколько не сомневаясь, что с братом все будет в порядке, — уж если Женька за ним пошел, то приведет — она написала записку: «Ушла в Ленком, позвони из автомата на АТС, пусть проверят телефон», прикрепила ее к зеркалу в прихожей и сбежала вниз по лестнице.
Трефилов курил, опершись о капот «волги». Увидев Нику, бросил окурок, распахнул перед ней дверцу:
— Прошу.
— Спасибо. Не опоздаем? — и нырнула в салон. — Здрасьте, — поздоровалась она с водителем и еще двумя пассажирами, один из которых сидел впереди, другой — сзади. — У вас что, культпоход? — пошутила Ника.
— Примерно, — буркнул сосед справа.
Трефилов сел рядом, захлопнул дверцу. Машина не отъехала и пятисот метров, как она поняла свою оплошность. Поняла по хмурому молчанию мужчин, по темному переулку, в который они неожиданно свернули, по тому, как зажали ее с двух сторон неизвестный и этот, назвавшийся Трефиловым. Сердце ее подпрыгнуло и будто оборвалось.
— Подождите… а куда мы…
— Так ближе, — сказали впереди.
— Вы говорили, в машине телефон… мне нужно позвонить, — едва не плача, посмотрела она на «Трефилова».
Ответом ей было молчание.
— Остановите сейчас же! — рванулась Ника.
Сидевший справа положил ладонь на ее левое плечо, надавил локтем на подбородок, прижимая голову к спинке сиденья. «Трефилов» заклеил ей рот пластырем.
— Вас никто не тронет, — сказал голос впереди, — если будете сидеть тихо.
Она закрыла глаза и почувствовала, что сознание покидает ее.
— Дыхалка у тебя ни к черту, тело рыхлое, его готовить нужно, — говорил Женька, провожая «брательника» до подъезда. — Ты в эти эзотерические восточные штучки не верь, понял? Чтобы опрокинуть ударом того верзилу, который тебя сегодня месил, тебе при твоем весе нужно раз двести от пола отжиматься, вот и весь секрет… Будь здоров, привет сестренке!
— Спасибо, — ответил на рукопожатие Колька и скрылся в подъезде,
Женька дошел до угла своего дома, прочищая легкие специальным дыхательным упражнением: на четыре шага вдох носом, на шесть — задержка дыхания, на восемь — выдох ртом… Сзади послышался стремительно нарастающий звук легкового автомобиля. Он оглянулся. Водитель, мчавшийся с выключенными фарами, метров за тридцать врубил вдруг дальний свет с явным намерением ослепить, но за секунду до этого Женька все же успел заметить, что из правого переднего окошка на него направляют
