кажется, в Ладанском. Панкрат работал на обогатительной, ограниченный доступ к разработкам имел, но скоммуниздить ампулу ценой в миллион?.. Зачем образцы экспериментального осмия понадобились замкоменданта по режиму?..»
Он набрал номер Зарицкого.
— Я слушаю, — отозвался гэбист.
— Здравствуй, Игнат. Извини, что оторвал от заплечных дел. Соскучился, а приехать не могу — радикулит свалил. Не хочешь навестить больного старика?
Теперь Влад понял, почему так уверенно шел по тайге Борис и зачем отослал его к «пружке», бывшей не чем иным, как условным знаком; понял, почему он сумел разглядеть в траве «нечаянно» просыпанный порошок, как долго, должно быть, и тщательно разрабатывали этот маршрут Панкрат и его «преследователь». Свобода была обещана урке взамен на образцы осмия — не было другого способа похитить дорогостоящие, строго подотчетные ампулы, а так — списать на беглеца, да и дело с концом, они мертвы, а куда девался осмий — ищи-свищи в тайге!
Так было или иначе, не имело уже значения. От Панина Влад уехал в подавленном настроении: о том, что инцидент на тамож-
не получил огласку и службу безопасности шерстила прокуратура, старик не обмолвился ни словом. И это утвердило Влада в правильности его решения оставить ампулу из Ладанского отвала про запас: коль скоро Панкрат купил на нее свою жизнь, не ровен час, она станет козырной картой и в его руках.
Деньги никогда не были для Влада предметом вожделения, хотя и придавали уверенности. Он подумал, что неплохо было бы купить новую тачку, какой-нибудь «Опель-Монтеррей», и оборудовать ее, как учил гэбэшник в маске, инструктировавший братву на учбазе под Тагилом: сиреной с ножным включателем, усиленным передним бампером, пуленепробиваемым ветровым и затемненными боковыми стеклами, покрышками, допускающими движение в случае прокола. А может, махнуть куда-нибудь за кордон — искупаться в Средиземном море?
Припарковавшись возле супермаркета «Орфей», он купил мяса, икры, устриц в банках, салями, пару бутылок виски, сыров, блок сигарет, торт, шоколадный набор и плюшевого медведя в полный рост. Усадил медведя на пассажирское сиденье рядом с собой, пристегнул ремнем и поехал к Земцовым.
В кои-то веки все семейство оказалось в сборе. Сашка складывал под навесом доски — давно собирался менять прогнившую обшивку дома. Влад въехал во двор, вышел из машины.
— Женька! Погляди, какого я тебе жениха привез! Девочка опасливо подошла к машине и остановилась, переводя взгляд с медведя на крестного.
— Это мне?!. Ой, Вла-ад!..
— Балуешь, — упрекнул друга Сашка.
— Ладно, не бухти. Возьми коробку в багажнике и тащи в дом. У меня такое чувство, что я дней десять не ел.
Сашка заглянул в коробку:
— В Америке побывал?
— Почти.
Из дома вышла Ольга в кухонном фартуке.
— Явился — не запылился! — улыбнулась приветливо. — Ты когда ребенка на моторке покатаешь? Обещал ведь… Господи, это еще что такое? — увидела медведя, которого Женька пыталась вытащить из салона.
— Не пугайся, Оля, — поцеловал ее в щеку Влад, — он много не ест. Но отдельную комнату выделить придется.
Из кухни вкусно пахло жареной рыбой, луком и чем-то еще — может быть, просто домом. Владу этот запах был знаком только по раннему детству, когда они жили втроем — мать, Лидка и он. Отца своего он не помнил — ему было два года, когда часовой застрелил зека Михаила Мехова при попытке бегства из ИТУ.
Заливаясь счастливым смехом, Ольга с Женькой втащили медведя в дом. Пока Ольга накрывала на стол, Сашка и Влад сложили доски, накрыли их целлофановой пленкой.
— Говорят, ты чемпионом стал? — спросил Земцов.
— Легкий соперник попался. Его в спортзалах обучали, а не на улице, как нас с тобой.
— Жаль, не видел. Я в это время с Кожуховым в прокуратуре сидел.
— Копают под начальничка? Сашка кивнул.
— Ты в мае в Беларусь с караваном ходил? — спросил вдруг.
Это было против раз и навсегда заведенного меж ними правила — о работе не говорить, и Влад почувствовал, что дело неладно.
— Ну.
— Сегодня следователь из Москвы вызывал к себе Губаря. Кто-то убил белорусского таможенника. На дороге под Минском была крупная разборка со стрельбой и трупами.
Влад понял, что заставило его заговорить о делах.
— Не бери в голову, Саня. Я границу не пересекал. Все как всегда: довел пару «КамАЗов» до Красного и отвалил. Маршрутка и путевки в порядке, а больше меня ничего не касается.
Сашка помолчал, докурил сигарету и отшвырнул окурок в огород.
— Набери пацанов, Влад, и обучай, — посоветовал хмуро. — Чтобы их чемпион воспитывал, а не улица. Как нас с тобой.
Владу чертовски хотелось рассказать другу о том, что тяжким грузом лежало на душе, но он сдержался: «Сам вляпался, сам и расхлебывай, — сказал себе. — Что толку жаловаться? Только его втягивать!»
— Рано мне на тренерскую работу, — произнес вслух. Саня вздохнул.
— Как бы поздно не оказалось. Не сегодня-завтра Кожухова подвинут, если вообще не упрячут за решетку. Придет другой, и услуги отдела безопасности во главе с Губарем ему не понадобятся. А хвост за ним тянется длинный, добром это не кончится. Мой тебе совет, Влад: линяй! Я ухожу с понедельника в отпуск, хочу Женьку с Ольгой к морю свозить. Думаю, возвращаться на эту работу уже не придется.
За столом они сидели до самого вечера, ели, пили понемногу, пели. Ольга знала много песен от матери, Сашка подпевал ей. Влад с удивлением заметил, что друг изменился за годы семейной жизни и что вот таким — поющим, улыбающимся, ласкающим дочь и глядящим на жену влюбленными глазами — он его совсем не знает. Суровый молчун, казалось, лишенный каких бы то ни было эмоций, сегодня предстал перед ним отцом и мужем и выглядел старшим, хотя были они одногодками. Здесь, за столом, трудно было даже представить Сашку Земцова сотрудником отдела личной безопасности, стреляющим с тридцати метров в копеечку, способным противостоять пятерым в рукопашном бою.
— Уехать хочу! — сказал вдруг Сашка, когда допели про ямщика. — Куда-нибудь в теплые края, где пальмы и баобабы. Грязно здесь. Раньше не замечал, а теперь давит что-то. Дым этот… ну и все такое прочее.
— Там хорошо, где нас нет, — легкомысленно заметил Влад, не разделяя его тоски. — Я все время езжу и все время возвращаюсь. В Москве, в Киеве, в Минске был — один черт!
— В Киеве баобабов нет, — улыбнулась Ольга. — А он хочет гуда, где баобабы — пунктик у него новый появился. В прошлом году дельфины были.
Женька совала конфету медведю, сидевшему тут же, за столом, на пятом стуле. Резко зазвонил телефон. Ольга поднялась было, но муж опередил:
— Сиди, я возьму там, в спальне.
Он вышел, притворил за собой дверь.
— Влад, а тебе эта жизнь не надоела? — наливая чай из самовара, вдруг спросила Ольга.
— А разве есть другая? — засмеялся Влад. — Одна ведь она у нас.
— Я серьезно.
Возникла пауза, смех Влада в ответ на серьезно заданный вопрос прозвучал нелепо.
— Если ты о работе, так я привык. Делать я ни черта не умею, учиться поздно, а платят мне хорошо. Что еще надо-то?.. А если о семье, так… Ты ведь замуж за меня не пошла? И другие не хотят.
— Тю! А ты меня звал, что ли?
— Я не успел. Саня меня опередил ровно на пять минут. Он меня всегда опережал. Раньше на три
