– Наоборот. Уже сто семьдесят точек с похожими характеристиками.
– Сколько? – охнул пилот. – Я уж понимаю пять, шесть. Ну, десять. Можно уж проверить. Но столько!
На мониторе вспученная клякса взорвалась красочным кометным фейерверком, изображение подернулось рябью, размазалось.
– Вот гадюка, – выругался Рублев. – Уж теперь точно хрен чего засечешь.
– Вижу посторонний объект, – закричал дальномерщик. – Подает сигнал бедствия.
В серо-зеленом месиве на экране тревожно пульсировал маленький красный крестик.
– Ага, – коротко резюмировал пилот, направляясь к выходу. – Я рванул.
Изображение в мониторе постепенно расправлялось. Вновь стали видимы все три планеты в своем газовом облаке. Высоко взметнувшиеся кометы уже замедляли свой бег в небеса и заваливались обратно. Два крестика неторопливо сближались.
– «Хронос», я «челнок». Как слышно?
– Слышу вас хорошо, – Берг даже не удивился установлению связи с Рублевым. На орбите Хроноса может случиться все, что угодно.
– Вы не поверите, капитан. Это лоцманский катер.
Берг представил себе, во что превратит человека не имеющий никакой защиты катер при подъеме из атмосферы и ему стало нехорошо.
К тому моменту, когда «челнок» притянул безмолвный катер на станцию, слух об аварии «Принца Уэльсского» уже разошелся по «Хроносу». Капитана теперь постоянно осаждали родственники и друзья тех, кто должен был прибыть на лайнере, а также огромное количество добровольцев, желавших принять участие в спасательной экспедиции. Способ вытащить каботажник или хотя бы его спасательную капсулу наверняка найдется. Но вот откуда его вытаскивать? На какой из трех сумасшедших планет, в каком месте лежит лайнер? Цел он или раздавлен глубинным давлением? Успели люди занять места в капсулах или нет? Ответ хранил мертвый лоцманский катер и его почти мертвый пассажир.
Бортовой компьютер жестянки с мотором Берг приказал выломать без сожаления и отдать на растерзание кибернетикам – уж они вытянут информацию даже из механических ходиков. Пострадавшим занялись биологи, половина из которых имела немалые степени в медицине. Капитану досталось самое тяжелое: ждать.
На мониторе неторопливо кружились планеты, компьютер продолжал подсчитывать количество объектов, похожих на корабль, и число их приближалось к тысяче.
– Как тут дела? – появился Рублев. – Я уж все баки под завязку накачал, тест прогнал. Готов нырять. Уж только куда скажите.
– Вот именно, куда? – мрачно ответил дальномерщик.
– А что, еще неизвестно?
– Нет.
– Может, я пока похавать успею? Уж давно под ложечкой сосет.
– Капитан Берг? – внезапно ожил селектор. – Профессор Шеберг беспокоит. У нас так получается, что лоцманский катер получил команду разгона и выхода на орбиту. То есть, маневрирования не было, он шел по прямой, тридцать две минуты разгона. Более существенного ничего накопать, похоже, не удастся. Эта информация вам поможет?
– Да, спасибо, – встрепенулся Берг. – Компьютер, рассчитай возможные точки вылета на орбиту обнаружения катера при условии разгона в течение тридцати двух минут без маневрирования.
Местоположение планет скачком изменилось, над ними повис красный крестик. От крестика вниз упал фиолетовый луч, быстро и ловко нарисовал вытянутый эллипс, большая часть которого оказалась на одной из планет, а небольшое пятнышко на другой.
Рублев присвистнул:
– Это уж сколько проверять?
– Сто три возможных объекта, – сообщил капитан.
– Да даже если я за один нырок четыре точки проверять буду, мне и то три месяца надо! Откуда столько?
– Катер вышел по направлению своей шахты. Если она смотрела параллельно поверхности планеты в восточном направлении, то лайнер на одном краю эллипса; если же в противоположном, то на другом. Если вертикально вверх – в середине. Нам нужно узнать, в каком положении лежит корабль, и мы определим, где он свалился.
– А как?
Вместо ответа Берг вдавил одну из клавиш селектора:
– Говорит капитан. Мне срочно нужен профессор Карпов.
– А я как раз собирался вас вызывать, – послышался хрипловатый, слегка картавый голос. – Значит, так. Это девушка, приблизительно восемнадцать лет, европейка. Скорее всего, землянка. В настоящий момент находится в коме, но состояние ее опасений уже не вызывает.
– Профессор, мне нужно с ней поговорить.
– Немного терпения, капитан. Я думаю, раньше чем через полторы недели вывести ее из комы не удастся, говорить она сможет только недели через три. А месяца через два – хоть на балах с ней танцуйте.
