На дворе стоял сентябрь. Причем удивительно теплый. Словно лето устало бродить круглый год по планете и осталось жить в прекрасной Северной Венеции. На пустыре перед семьдесят вторым домом густо пахло полынью. Носились в воздухе стрекозы, порхали бабочки. Просто июнь, да и только. Ляпота! И Трофимов никак не мог понять, откуда у него возникло чувство беспокойства. По ту сторону дворового поезда дружески обнюхивали друг друга пушистая, как после душевой, колли и небольшой рыжий боксер. Хозяева стояли чуть дальше, держа наготове поводки.
Но откуда же это беспокойство? Даже страх…
– А-а-а! – надрывно завопила Синичка, округлив от ужаса глаза и отчаянно пытаясь заслонить лицо руками, сумки грохнулись оземь, колени подогнулись, а платье внезапно покрылось крупными зелеными пятнами.
Саша тоже похолодел от жути и увидел его – зверя с длинной узкой мордой, с человека ростом, торопливо ковыляющего к ним на коротких толстых ногах, приволакивая за собой пятнистые, покрытые мхом крылья. Неудивительно, что он начал бояться эту невероятную тварь еще до того, как увидел. И весь свой страх Трофимов вложил в один короткий, резкий «прямой» в челюсть.
Тварь брыкнулась на спину, повернула голову, и молодого человека скрутило таким беспощадным, смертельным, ледяным ужасом, что он мог только хрипеть и хватать воздух руками. Он не знал, что в эти самые минуты доски на пристани лодочной станции в «Парке Победы» разлетелись в стороны, из-под них вырвалось и кинулось поперек дорожек овальное безрукое тело. Существо в несколько прыжков вынеслось на проспект Гагарина и помчалось вдоль него.
Страх немного отпустил. Трофимов увидел, как тварь склоняется над Синичкой, прыгнул вперед, откидывая зверя в сторону, и со всей силы пнул ногой тщедушное тельце. Его тут же опять скрутило ужасом. Но не только – за спиной сомкнулись плотные крылья, ребра сдавило непереносимой болью…
А оборотень как раз свернул возле городской детской аптеки и помчался через дворы.
Окажись вампир хоть чуточку глупее, Саша уже был бы мертв, но этот помнил твердый приказ: «Сожрать колдунью!», помнил «рассказанный» маленьким вампиренком ее запах, почувствовал добычу рядом с собой… Поэтому кровосос отшвырнул надоедливого человечка и распростерся над девушкой. Полупришедший в себя Саша протянул руку, ухватил тварь за край крыла и дернул к себе. Изголодавшийся, а потому почти невесомый вампир снова опрокинулся, тут же вскочил, повернулся к врагу и «задавил» его страхом. В этот раз настырный человечек умрет!
И тут стремительный удар разорвал его крыло в клочья. Новый противник резко затормозил, разбрасывая груды песка, повернулся рыбьей мордой к кровососу. Вампир выстрелил всеподавляющим страхом, но пугать совершенно безмозглого оборотня оказалось так же бессмысленно, как железобетонный фонарный столб. Он прыгнул, челюсти сомкнулись на тощем теле, рванули, и вампира не стало.
Оборотень быстро закончил трапезу, покачался на мускулистых ногах и метнулся к подвальному окну. Зазвенело разбитое стекло, человеческие ноги пару раз пнули воздух, и на месте смертельной схватки осталось только двое молодых людей, еще не оправившихся от испуга.
Трофимов оглянулся на собачников. Те гнались за улепетывающими псами.
«Значит, не примерещилось,» – подумал Саша.
– Эт-то С-с-создатель, – стуча зубами, сказала Синичка. – П-послал, – она немного отдышалась и закончила более спокойно. – Он меня нашел. Это он послал вампира. Больше некому. Мы пропали.
– Не бойся, – Саша помог девушке встать. – Мы вашему Создателю мозги вправим. Не в Америке живем…
При чем тут Америка, ответить он бы не смог, но на Синичку подобная уверенность подействовала, и она даже улыбнулась:
– А я и не боюсь. Пока в мире существуешь ты, мне опасаться нечего. Ты мой якорь, моя опора. Пока тебе хочется, чтобы я находилась рядом, со мной не случится ничего и никогда. Я умру только в том случае, если ты вдруг от меня откажешься и прогонишь.
– Этого не будет никогда, Синичка, – повернул Трофимов к себе ее лицо и поцеловал прямо в глаза. – Я люблю тебя, и хочу, чтобы ты находилась рядом всегда. Клянусь!
– Я знаю, – с улыбкой кивнула девушка. – И именно поэтому сразу доверила тебе свою жизнь. Любимый… – Она перевела дух, постепенно успокаиваясь, и огляделась по сторонам: – Великая Геката! Ты посмотри, что эта тварь натворила с нашими продуктами? Давай собирать скорее, пока муравьи на них не набежали.
С крыши навеса открывался великолепный вид: костры, костры, костры. Поселок окружало сплошное поле костров. Это стоял воинский лагерь. Две с половиной сотни хабреков – вернулись воины из бывших рыбацких земель, да еще подошло свежее пополнение. Почти восемь сотен селян – павших в сражении бойцов заменили новые. Под рукой Господа собрались все мужчины, способные носить оружие. Даже Артур, рана на лице которого только-только затянулась, вернулся в строй. Сейчас он строил шуры-муры с местной девицей. Зря старается – женихов нынче в округе хоть отбавляй.
– Ты выяснил, что такое Щит? – спросил Олег.
– Данила не знает, Создатель, – откликнулся сидящий на плече вампиренок. – Но Данила слышал, против Щита ничто не может устоять.
– Понятно. Какое-то оружие массового поражения, – Господь задумчиво почесал в затылке. Он не мог припомнить ничего подходящего из истории древнего мира. Может быть, какая-нибудь катапульта? Хотя, откуда? В этом мире даже луков еще не изобрели!
– Данила видел хабреков в битве, – решил дать совет вампиренок. – Хабреки выдержат удар Щита, хабреки победят.
– А если погибнут? С чем я тогда останусь?
– Селян много. Хеленов мало. Щит способен только на один удар. Создатель все равно победит, – доходчиво обрисовал свою мысль вампиренок.
– А если хелены проявят мужество? А кто будет отражать атаки конницы? Да и обращаться с побежденными пахари не умеют. Вот горцы, те сразу показывают, кто настоящий хозяин…
Воинский лагерь лежал, как на ладони. Селяне затачивали мечи, варили похлебку, ели кашу. Они
