МАЙ
– А это ты доделывать не собираешься? – Альбертовна указала на полсотни восковок, ровными рядами стоявших на верстаке.
– Завтра отолью, – отмахнулся Олег. – Один черт, пока художники с утра новые налепят – полдня пройдет.
– Раньше, говорят, ты с утра качество отливки проверял, – задумчиво проговорила хозяйка, – и брака у тебя потому не было…
– Какого брака? – безразлично поинтересовался литейщик, продолжая переодеваться.
– Художники жалуются: раковины на изделиях стали попадаться.
– По технологии производства, – огрызнулся Олег, – при отливке металла бракуется до двадцати процентов продукции. Так что я тут не при чем.
– Но раньше ведь такого не было? – попыталась настоять на своем Альбертовна.
– А меня обвиняли, что восковки теряю, – парировал Олег. – Не хватает, видите ли! Теперь выдаю обратно все. Опять, что ли любимцы муз недовольны? Пусть сами литьем займутся!
С этими словами он аккуратно оттер хозяйку за дверь и запер мастерскую.
В руках зудело – настолько не терпелось догнать Дьявола и снести его рогатую башку. Вышагивая по холодной зимней улице, Олег явственно чувствовал, как с каждым его шагом здесь – там, в теплом, курортном мире Тысячи Солнц, предатель удаляется все дальше и дальше от своего отдыхающего господина.
Страшнее всего казалось то, что не удастся заснуть. Он и так в последнее время спал слишком много. Однако аптеку Олег посещать не стал – в стеклянном пузырьке оставалась еще половина таблеток. Валерьянку он проглотил перед дверью квартиры, и уже потом вошел домой. Похлопал по спине вышедшего встречать сынишку, быстро вымыл руки. Прошел на кухню. Таня молча налила суп. Олег, чувствуя, как по телу разливается приятная усталость, быстро выхлебал тарелку до дна, ушел в комнату, расстелил постель, разделся и нырнул под уютное одеяло.
Задолго до сумерек Создатель вышел к довольно крупному, по здешним понятиям, поселению. Достаточно сказать, что окружал его не просто частокол, а самая настоящая, хотя и бревенчатая, крепостная стена метров пяти высотой. Тропинка уводила в раскрытые ворота, но Олег предпочел обогнуть селение, рассчитывая до темноты добраться до следующего.
Однако тут его ждал сюрприз: сразу за поселком, под высокой сторожевой башней, тропа раздваивалась – от утоптанной дорожки, сворачивающей в поля, отделялась узенькая, полузаросшая, но все же заметная тропинка. Она тянулась в сторону гор, за последние дни заметно приблизившихся.
Олег оглянулся на башню: там маячил бородатый мужик с длинным копьем.
– Эй, часовой! – окликнул его Создатель. – Здесь Дьявол не проезжал?!
– А? – не понял тот.
– Дьявол проезжал здесь?!
– А?
– Куда тропинка эта ведет?!
– А?
Олег в сердцах сплюнул и пошел в поселок.
За высокими стенами было пусто. Бродили тощие куры, деловито рыл сухую пыль высокий и темный, с изумрудным отливом петух, кто-то где-то лениво похрюкивал – то ли проснувшаяся свинья, то ли заснувший человек. Толстый рыжий боров забрался под скамейку, срубленную из толстых досок, и вдохновенно чесал хребет. А люди тут вымерли, что ли?
Создатель неторопливо добрел до сторожевой башни, постучал ногой по забору рядом с ней:
– Эй, наверху! Ты меня слышишь?
– Чего орешь? – беззлобно поинтересовался в ответ упитанный, розовощекий парень, вышедший на крыльцо из дома за забором.
– Я ищу Дьявола, – повернулся к нему Олег. – Он здесь не проезжал?
– Кого-кого ты ищешь? – громогласно расхохотался толстяк. – А болотного-водяного тебе не надо?
Создатель положил руку на рукоять меча. Стой парень ближе – изрубил бы насмешника в мелкую капусту. Но гнев погас так же быстро, как и вспыхнул, а изрубленный туземец вряд ли смог бы рассказать хоть что-нибудь полезное.
– Тут дед говорит, еще и Создатель на нашу землю спустился, – продолжал веселиться парень, – может, он для тебя сойдет?!
– А где дед?
– В поле, где еще ему быть? – Парень широко зевнул и сладко потянулся. – Все разбрелись, одни мы с Егором распутье сторожим. От хабреков. – И он громко заорал: – Как там?!
– А? – откликнулись с вышки.
– Глухая тетеря, – махнул рукой парень. – Ты жрать-то хочешь, охотник на Дьявола? Заходи, чего на солнцах париться?
Олег вошел в дом, с удовольствием сполоснулся чуть прохладной водой из рукомойника, но от еды, естественно, отказался.
– Торчим тут, как дураки, круглые сутки, – словоохотливо жаловался парень. – И в жару, и в дождь, и
