Америке, как известно, красивые женщины снимаются в кино, а некрасивые гуляют по улицам. У нас – наоборот. Большинство артисток страшные, как бред алкоголика, а выглянешь на улицу – сердце отдыхает. Вика имела фигуру мисс Калифорнии, тяжелые длинные волосы воронова крыла и мягкие черты лица. А еще она имела светло-светло серые глаза. Почти белые. В уже упомянутых голливудских фильмах подобными глазами награждают демонов и оживших покойников. Спецэффекты называется. А у нас – пожалуйста: улица Звенигородская, интернат № 11, столовая первого этажа. Спросить Вику.
Под ее сквозящим бесцветным взглядом в душу закрадывался холодок, по коже начинали перепугано носиться мурашки, возникало желание забиться в уголок и накрыться с головой одеялом. Правда, увы, это никак не могло быть оправданием для того, чтобы разговаривать с девушкой из-под машины. Я вздохнул, и полез наружу.
– Пока тебя не было, гуманитарную помощь делили. Мне две бутылки шампанского досталось, и коробка шоколада. Хочешь, разопьем после работы?
Она сидела на диване и сладко потягивалась. Пуговица халатика на высокой груди расстегнулась, в просвет соблазнительно проглянула белая ткань бюстгальтера и золотистая бархатная кожа. Появилось острое желание нырнуть в эту щелочку ладонью, коснуться смуглого нежного тела, сжать грудь… Может, стоит согласиться?
Но тут Вика перестала потягиваться и опустила на меня свой потусторонний взгляд. Сердце екнуло вниз, в область желудка, и затрепыхалось там попавшей в щучью пасть рыбкой. Если это любовь, то я – наследный принц Занзибара.
– Откуда в гуманитарной помощи шампанское? – попытался я уйти от ответа.
– Ты прям, как с Луны свалился! – Вика опустила долу свой взор, отчего сразу обратилась в соблазнительную красотку, и поправила халат на коленях, отчего полы халата немедленно расползлись в стороны, обнажив красивые, стройные ножки чуть ли не до подмышек. – В гуманитарной помощи есть все! Только видики там, телевизоры, магнитофоны – это все еще в мэрии к рукам прибирают. Кое-что у директора с главбухом оседает. Ну, а шампанское и шоколад – это уже наше. Зачем они пенсионерам?
– А что нашим старичкам перепадает? – спросил я, чувствуя как в душе нарастает жгучее желание.
– Ну, молоко сухое, масло, печенюшки к чаю… Так как на счет шампанского? – она встала, положила мне руку на грудь и заглянула прямо в глаза, отчего душа коротко вякнула что-то неразборчивое и гулко бухнулась в обморок.
– Осторожно, спецовка грязная, – опять не ответил я на ее вопрос.
– Мне нравится этот запах. Запах бензина, масла, легкого угара. Именно так и должен пахнуть настоящий мужчина, – на губах ее заиграла легкая улыбка. – А хочешь, я тебя помою?
Мне столь явственно представились теплые струи воды, пена шампуня и мое обнаженное тело под ее ледяным русалочьим взглядом, что душа, прямо в обмороке, забилась в судорогах.
– Мужчина должен пахнуть мылом и одеколоном, а маслом и бензином воняют неисправные машины.
– Может быть…
Она прошлась до ворот, потом резко повернулась и направилась к дверям. Вся фигура Вики сочилось той обидой, которую нанесло ей мое пренебрежение. Но ведь я этого не хотел!
– Вика!
– Да? – она с готовностью повернулась, холодный бесцветный взгляд ударил меня в лоб и выбил заготовленную было фразу…
– Ты… заходи…
– Ладно, – кивнула она после короткого колебания, и внезапно с горечью добавила. – Дурак ты, Игорь.
Может, и вправду дурак? Я потоптался на месте и снова полез под автобус. Стоило нажать шприцом на масленку, как снова хлопнула дверь.
– Эй, гигант дорожного движения, ты где?
– Здесь я, Гриша.
– А, вступаешь с техникой в интимные отношения? А почему она все время сверху?
– Это наша любимая позиция, – невольно улыбнулся я.
– Но любая из поз неприлична на людях, – нравоучительно произнес Капелевич, – а потому вылезай немедленно! И почему ты до сих пор не приобрел второго стакана?
– Со своим надо приходить, – с притворной холодностью сообщил я Грише, перехватывая шприц и перебираясь с ним к другому кулаку.
– Какая откровенная грубость, – поразился Капелевич. – Не ожидал. Кстати, Игорек, ты слыхал про такую страну ФРГению?
– В нашей школе ее называли Германией.
– Ответ правильный, – похвалил Гриша. – Это изумительная страна. Всю свою историю мы с ней то воевали насмерть, то дружили до гроба. И никаких иных отношений!
– Ну и что?
– А то, что за тыщу лет столь тесного знакомства они должны были запомнить, что загадочная славянская душа нуждается в напитке класса «Wodka», и не присылать какую-то зеленую шипучку… Ты вылезешь или нет, в конце концов!?
– Уже лезу.
– Молодец. Тогда я открываю. В какое место у тебя можно стрелять?
