А давайте милицию вызовем? Злодей и бандит заставляет выполнять свою работу бухгалтера дома престарелых! Они сразу приедут. Точно говорю.
И тут произошло то, чего я никак не ожидал: она вырвала заявление, открыла ящик стола, достала из него две пачки денег, швырнула их мне в лицо, быстро накарябала – «Выдано на ремонт а/м 1 (одна) тыс. рублей» – и сунула бумажку мне.
– Распишись. – И кинула такой взгляд, аж пятки зачесались.
– Спасибо вам большое, – немного растерявшись, вежливо поблагодарил я и вышел прочь. Денег, естественно, не забыл.
Примерно через полчаса, когда я уже снова ползал под машиной, в гараж зашел директор.
– Что ты натворил в кабинете Натальи Викторовны? – суровым тоном спросил он.
– Ничего, – откликнулся я. – Чеки на запчасти принес. Она оплатила. С гаком. Теперь карбюратор куплю новый, подвесной подшипник поменяю. Разбитую фару наконец-то сменю. А то ведь ездить стыдно.
– Разве ты не знаешь, что у интерната денег сейчас нет?
– Значит, она из своих дала? – ехидно поинтересовался я. – Ой, не верится в ее доброту.
– Ты очень плохо себя ведешь, Игорь. Как бы не вышло это тебе боком…
Тут я не выдержал и вылез из-под машины.
– Вы что, пугать сюда меня пришли? Интересно, чем? Премию снимете? Так я зарплаты третий месяц не вижу. Уволите? Так нынче суды не просто восстанавливают, они еще и моральный ущерб насчитывают. Вы увольнять будете, незаконно, как нетрудно доказать, а я бабки за моральный ущерб получать. И работать не надо.
– Ты пожалеешь об этом, Игорь, – холодным, как рука утопленника, голосом отчеканил Сергей Михайлович. – Очень пожалеешь.
Он резко развернулся на каблуках и вышел из каретной. А я удивился собственной наглости. Наверное, дело тут было не в моей смелости, и даже не в слезах Галины Павловны, а в голубых глазах с карими лучиками. На охотников напасть струсил, так хоть перед директором повыпендривался. Естественно, он копья к горлу не приставит…
Сердце опять защемило болью потери и жаждой мести… Тхеу… Зря ты поверила в меня. Лучше бы я сдох тогда под забором. Трус.
– Подъем! – я раздраженно согнал с большого кувшина муху, перелил воду из него в маленький и повесил на плечо. – Вставай, пошли.
– А… – Чегай явно хотел что-то сказать, но встретившись с моим взглядом, запнулся и поднялся на ноги. Он был нисколько не повинен в моем раздражении, однако под горячую руку попасть не желал.
Двигались мы медленно: парень, хотя и молчал, сильно хромал и морщился от боли. Камни за день так нагрелись на солнце – не прикоснуться. А тропинка пологостью не отличалась: небольшие завалы из мелких булыжников, трещины, огромные валуны, через которые, хочешь не хочешь, приходилось переползать на четвереньках. А потом тропа вышла на карниз шириной сантиметров двадцать – с мой подоконник – и пришлось жаться спиной к скале, двигаясь почти на ощупь. Да чего там почти – просто на ощупь. Вжавшись затылком в камень, нагретый, как сковорода, можно увидеть только солнце, оседающее к горным вершинам по ту сторону долины. В голове одна мысль: «Погано карасям на сковородке. Но их хоть крышкой закрывают». Нас не закрывал от солнца никто. Лучи пробивали рапсодию насквозь, едкий пот тек по телу, кусаясь, как тысяча злющих ос. Жутко хотелось чесаться – сорвать все до последней тряпки и разодрать тело до крови. Но приходилось вдавливаться в скалу и медленно, бочком, двигаться вперед. Убить первооткрывателя этой тропы мало.
А солнце очень медленно заваливалось за сверкающий изумрудным льдом хребет. Стало немного легче. А потом я понял, что мы покойники.
Мало того, что трус, так еще и полный идиот! Не мог завтрашнего утра подождать, вожжа под хвост попала – в поход рвануть. В погоню. Теперь вот солнышко уходит за горизонт, а мы остаемся на карнизе в темноте.
Я повернул голову вперед, но увидел только пару метров серого неровного монолита и обжег ухо. А смотреть под ноги мешало плечо. Сумерки сгущались с невероятной быстротой.
– Лунный Дракон, ничего не вижу! – донесся шепот Чегая.
– А что ты собрался увидеть? – огрызнулся я.
– Мы упадем…
– Тут тысячи людей ходили, и ничего, не падали.
– Откуда ты знаешь? – с надеждой поинтересовался Чегай.
– Зато прохладно, – с деланной бодростью отозвался я, и сделал пару осторожных шагов. И ничего, не помер. На душе немного отлегло. Дойдем. Не мог же я попасть в этот мир только для того, чтобы сверзиться с обрыва? Наверняка есть какая-то цель. Дойду до нее, и все закончится. Буду спокойно крутить баранку и пить водку с Гришей Капелевичем. И со смехом вспоминать этот дурной сон.
Снизу, из долины, потянуло теплой влагой. Чего нам точно сейчас не хватает, так это того, чтобы каменный карниз намок.
– Скользко, – тут же отозвался Чегай.
– Еще нет. Шевели ногами.
– Смотри, нас зовут костры охотников!
От этих слов я чуть не потерял равновесие и лихорадочно закрутил головой. Но оказалось, что это всего лишь звезды. На черном бархате неба зажигались холодные серебряные искры, их становилось все больше и больше, пока чудесный ковер ночи не развернулся в полной красоте. Дневное тепло еще не успело покинуть горы, и тьма казалась нежной, ласковой. Она не жгла яростным жаром, она обнимала негой,
