– Да не про то речь. Выходить за него замуж?
«Не-ет! – едва не закричал я, – лучше за меня!», но вовремя прикусил язык. Потому, что она бы меня послушалась. И ютилась бы со мной и мамочкой в двухкомнатной квартире, работала в доме престарелых, а наш бухгалтер ее бы обкрадывала. И жалела бы она всю жизнь, что упустила своего «принца». Могу ли я ломать человеку жизнь из-за минутного наваждения? Уж лучше остаться в ее памяти дураком… И я сказал:
– Конечно, выходи.
– Вот и я так думаю, – пожала плечами девушка, поднялась, закинула сумочку за спину и направилась на выход.
– Вика! – крикнул я, не удержав порыва.
– Что?! – с готовностью повернулась она уже от самых дверей.
– Ты самая красивая девушка, которую я только встречал в своей жизни.
Она улыбнулась, вернулась ко мне, секунду поколебалась, а потом нежно поцеловала. Мысли спутались, как после бокала шампанского. Вика хотела что-то сказать, но потом махнула рукой и убежала. Громко хлопнула дверь. Минуту я таращился ей вслед, и страшно захотелось, чтобы она стояла там, за порогом, и ждала… Я кинулся вперед, распахнул дверь…
Но там стоял директор.
Мы столкнулись нос к носу, едва не разбив лбы. Наверное, он узнал меня не сразу, а только отступив на шаг. И глаза его принялись раскрываться, округляться и вылезать из орбит, пока не стали походить на фары от «запорожца». И тут я внезапно понял, откуда взялись «мальчики» в моей парадной, и кого они там ждали, и почему… а потому я предельно нежно улыбнулся и сказал:
– Здравствуйте, Сергей Михайлович.
– Угу, – выдавил он.
– Вы знаете, Сергей Михайлович, оказывается, в нашем мире тоже водятся свои «шери». Их нужно истреблять, не так ли?
Директор наверняка ничего не понял из моей фразы, но послушно кивнул. И тогда я закрыл дверь у него перед носом.
Утро украсило гору изморозью. Траву, скалы, камни покрыла искристая пыль. Шери дышали паром, как огнедышащие драконы и, нетерпеливо переступая лапами, наблюдали как мы собираем пожитки.
– На голодное брюхо особо не погуляешь, – заметил Ривьен.
– Не ори на меня! – немедленно откликнулся Баряба.
Чегай с Иреной тоже угрюмо бурчали. Похоже, нормально себя чувствовали только я и Малх.
– Что делать будем, Лунный Дракон? – спросил вожак охотников. – Нужно идти быстро, а то без воды и жратвы ноги протянем. Но только шери и шагу ступить не дадут.
– А ты что предлагаешь?
– Надо перекрыть полоску травы между камнями и скалой.
– Засыпать камнями?
– Нет. Тут работы дня на три, если не больше. Нужно кому-то остаться и не пускать шери на эту полоску. Тогда остальные смогут спокойно уйти.
Над людьми повисла звенящая тишина.
– И кого ты хочешь оставить?
– Деда Закидона. Он уже старый, ему все равно.
– А твой старикашка молодой?
– Сыч? Он не продержится. Слабак, сразу сомнут. А ваш дед крепкий. И не тяни время. Выбор простой: или все погибнут, или только один.
Я услышал как дед Закидон глубоко вздохнул.
– Нет! Не-ет!!! Дедушка, – Ирена закричала, заметалась. – Нет, не надо!
– Все или один, – повторил Малх.
– Нет! Я без него не пойду! – закричала девушка.
– Хорошо. Вдвоем дольше продержитесь, – ни на секунду не заколебался Малх. – Все готовы?
Вожак охотников обнажил ольхон и ступил на траву, к нему кинулись шери… А я смотрел, как Ирена висела на шее деда и обливалась слезами. Бледный, как бумага, Закидон пытался уговорить внучку идти вместе со всеми.
Малх мастерски распорол брюхо одной кошке и откинул ее в сторону. Над телом закипела свара. Несколько шери, которые успели перебежать на карниз за каменной россыпью, немедленно вернулись и кинулись в общую драку.
– Уходим!
– Не-ет! – Ирена продолжала плакать около деда. Неужели она не понимает, что другого выхода нет?! Один или все… Но она продолжала лить слезы и цепляться за руки сразу постаревшего деда.
– Ирена, Закидон! Уходите! – услышал я свой голос, поймал удивленный взгляд Малха и твердо сказал: – Я останусь.
