хваленом развитом западе в принципе не существует вызова педиатра на дом, что пресловутые семейные врачи совершают дикое количество медицинских ошибок, поскольку физически не способны иметь достаточные знания сразу во всех областях, что у нас в стране пытаются тихой сапой заменить на скорой помощи врачей на парамедиков[1], что везде в Европе[14] от этого своего бардака устали и ведут работу по перестройке собственного здравоохранения по нашему образцу, а вот мы, словно безмозглые обезьяны, свою систему ломаем, пытаясь скопировать их.
Статью я написал и принес в редакцию. Боже мой, что случилось с нашей милой и дружелюбной Танечкой! Она шипела, как кошка, у которой пытаются отобрать детенышей! Она орала, как павиан, увидевший леопарда! Первый и последний раз в своей жизни я услышал, что шляюсь где попало и суюсь не в свое дело. Что, если хочу что-то сделать, то должен заранее спросить разрешение и изложить свои планы в письменном виде. Она выскочила из-за стола, размахивала руками и брызгала слюной. Можно было подумать, что парамедики и семейные врачи – это бандитская группировка, «кроющая крышу» нашей газете, и за одно лишь упоминание о них всех нас сейчас зажарят на общем тупом и ржавом вертеле. Больше всего в тот миг мне хотелось развернуться и уйти раз и навсегда, громко хлопнув дверью. Но оставался грех на совести, которой хотелось исправить, и я поехал в «Башню Молчания», к группе энтузиастов, помогавших моим детским психологам.
Эти ребята очень давно занимались тем, о чем в последнее время стали хвастливо кричать по телевидению – дескать, изобрели в Москве панацею от стрессов, эпилепсии и нервных тиков. Суть в том, что труженикам древней башни удалось превратить в звук все те био-электро-магнитные колебания, что гуляют в наших мозгах. Я свои слушал. Очень похоже на скрипично-фаготные аранжировки Моцарта. После того сеанса дал себе слово полюбить классическую музыку, но дальше намерения дело так и не пошло.
Статья про них получилась средненькая, но это полбеды. При подготовке номера в печать оказалось – такое бывает сплошь и рядом, – что места не хватает, и кто-то из дежурных редакторов, а может и сам верстальщик, взял ножницы, – клац! – и двух «лишних» абзацев не стало. Тех самых, в которых рассказывалось об их главном заводиле, организаторе и фактическом руководителе разработки. Он стал как бы не при чем, превратился в призрак.
Вот так. Три попытки, три провала. Мне осталось только поджать хвост и отбежать от темы психологии подальше.
– А-а, пришел.
Этого звали, помнится, Николаем. Вообще-то, в наличии имелись все четверо, просто кроме него никто на меня внимания не обратил. Как занимались своими делами, так и продолжали.
– Бить будете? – усмехнулся я.
– Да кому ты нужен? – презрительно хмыкнул Коля.
– А как насчет помочь?
– Да иди ты… – отмахнулся он.
– … К Зубову, – внезапно добавил кто-то из четверки и все они дружно расхохотались.
– Дело в том, что мне приходится вести журналистское расследование, – начал я, – по поводу группы, которая под гипнозом заставляет жертв кончать с собой.
– Заставить человека наложить на себя руки с помощью гипноза невозможно, – не выдержал вопиющей безграмотности бородатый парень. Если не ошибаюсь, именно его из «меня» и вычеркнули.
– На эту всеобщую убежденность специалистов бандиты и рассчитывают!
– Ерунда, – повторил он снова, но уже с меньшей убежденностью.
– Вот адреса и фамилии, – я театрально помахал неизменным блокнотиком.
Как вы думаете, люди, добровольно угробившие несколько лет жизни, кучу собственных денег и сил на осуществление интересной идеи, смогут пройти мимо факта нарушения основополагающих законов науки? Да ни в жисть! Никуда не денутся.
Адрес подходящей квартиры я узнал в агентстве «Юрист», что на Васильевском. Работает там генеральным директором Митин Александр. Могу дать голову на отсечение, что к уголовщине он отношения не имеет и никому не продаст. Поначалу он, правда, заартачился, «коммерческая тайна», дескать, людей нельзя подставлять. Я изменил вопрос и попросил показать какое-нибудь жилище тысяч на тридцать долларов, но для срочной покупки – чтобы хозяева уже выписались. Таковых нашлось целых три.
Дома, по все той же базе данных, удалось выявить прежних владельцев и подобрать себе новое имя: Горликов Семен Степанович. Затем настало время позвонил в «Агат».
Хапали в бандитской конторе не слабо: за обучение языку попросили сто семьдесят пять долларов. Если вспомнить, чем подобная «учеба» может кончиться – наглость беспредельная. Однако деваться некуда, и я набрал номер Аллы.
– Привет, подожди. – Послышались шорохи, щелчки, стук каблуков. То ли она куда-то вышла, то ли забилась в уютный уголок.
– Слушай, Сергей, я не знаю, кто и что тебе накапал про Валерия Алексеевича, но ты про него забудь. Не трогай, отойди в сторонку. А если что-то уже случилось, давай лучше сразу с ним поговорим. Устроим встречу, принесешь извинения, пообещаешь больше так не делать. Если он найдет тебя сам, будет намного хуже. Я серьезно говорю, Сережа. Ты не понимаешь, с кем связываешься.
– Не надо так нервничать, золотая моя. Он меня уже нашел, а я еще жив.
– Это может быть ненадолго.
– Волков бояться – грибов не едать. Алла, ты не одолжишь мне двести баксов?
– На похороны? – хмуро поинтересовалась она.
– На отпевание. Духовой оркестр заказать хочу.
– Ладно, – смягчилась она. – Вечером приезжай.
– С удовольствием.